Решила в этом году закрыть гештальт – составить представление о великом консерваторе Эрнсте Юнгере. Начала с «Гелиополя», фантастический жанр, утопия/антиутопия, как посмотреть.
Стилистически это фантастика первой половины ХХ века, в нашей культуре – до Стругацких. Беляев и Ефремов, подробные описания технических приспособлений будущего, прекрасных городов будущего, красивых людей будущего и их богатого внутреннего мира. Сюжет почти не движется, поскольку визионерская составляющая ценна сама по себе. Читать невыносимо скучно, потому что совсем непонятно, какие проблемы решает автор этими описаниями.
Чтобы как-то пробудить в себе интерес, думаю, в какое время это написано (1949 год), используя книгу Йенера «Волчье время» о послевоенной Германии. После бомбежек страна была разрушена полностью, в некоторых городах завалы разобрали только двадцать лет спустя, уже после полета Гагарина в космос. Мародерство и воровство процветали. Парадоксально, что для победителей поражение Третьего Рейха было возможностью для немцев искупить свои преступления, но большинство населения Германии только в это время и почувствовали себя преступниками, и не потому, что где-то далеко раньше убивали русских (такой темы не возникало вообще), а потому что приходилось постоянно воровать, чтобы выжить. Как писал Генрих Бёлль, если человек едет в трамвае и курит сигарету, он совершенно точно преступник, поскольку честно заработать это невозможно.
Видимо, такая ситуация придает очарование многостраничными описаниям вроде этого:
«Скамья, которую имел в виду патер Феликс, находилась несколько в стороне от апиария; отсюда он имел обыкновение наблюдать за роями пчел, особенно в их брачный период. Сиденье было вытесано из цельного камня, а вот стол представлял собой бесценное творение мастера. Темная столешница была инкрустирована пучком серебряных стрел».
«На золотой блеск дюн и макушки холмов ложатся лазоревые тени. Подводные камни и рифы сверкают, как хрусталь. Небо над этим океаном света как туго натянутый шатер из тончайшего черного шелка», – это отрывок из научного отчета.
«Далее, не упустить из виду следующее: в таких типах, как этот Томас, твердокаменность минеральных пород накладывает свой физиогномический отпечаток на внешность. Я надеялся раньше на упрощенные формы и более силовой вариант при распаде личности. А между тем отчетливее видны лишь чистые потери. Все становится невыразительным, серым, словно пыльным, униформируется, как вещи. Скучными становятся даже могучие оплоты страстей – власть, любовь и война», – дневник военного. В невероятно развитом космическом будущем он записывает это всё ручкой по бумаге.
Стилистически это фантастика первой половины ХХ века, в нашей культуре – до Стругацких. Беляев и Ефремов, подробные описания технических приспособлений будущего, прекрасных городов будущего, красивых людей будущего и их богатого внутреннего мира. Сюжет почти не движется, поскольку визионерская составляющая ценна сама по себе. Читать невыносимо скучно, потому что совсем непонятно, какие проблемы решает автор этими описаниями.
Чтобы как-то пробудить в себе интерес, думаю, в какое время это написано (1949 год), используя книгу Йенера «Волчье время» о послевоенной Германии. После бомбежек страна была разрушена полностью, в некоторых городах завалы разобрали только двадцать лет спустя, уже после полета Гагарина в космос. Мародерство и воровство процветали. Парадоксально, что для победителей поражение Третьего Рейха было возможностью для немцев искупить свои преступления, но большинство населения Германии только в это время и почувствовали себя преступниками, и не потому, что где-то далеко раньше убивали русских (такой темы не возникало вообще), а потому что приходилось постоянно воровать, чтобы выжить. Как писал Генрих Бёлль, если человек едет в трамвае и курит сигарету, он совершенно точно преступник, поскольку честно заработать это невозможно.
Видимо, такая ситуация придает очарование многостраничными описаниям вроде этого:
«Скамья, которую имел в виду патер Феликс, находилась несколько в стороне от апиария; отсюда он имел обыкновение наблюдать за роями пчел, особенно в их брачный период. Сиденье было вытесано из цельного камня, а вот стол представлял собой бесценное творение мастера. Темная столешница была инкрустирована пучком серебряных стрел».
«На золотой блеск дюн и макушки холмов ложатся лазоревые тени. Подводные камни и рифы сверкают, как хрусталь. Небо над этим океаном света как туго натянутый шатер из тончайшего черного шелка», – это отрывок из научного отчета.
«Далее, не упустить из виду следующее: в таких типах, как этот Томас, твердокаменность минеральных пород накладывает свой физиогномический отпечаток на внешность. Я надеялся раньше на упрощенные формы и более силовой вариант при распаде личности. А между тем отчетливее видны лишь чистые потери. Все становится невыразительным, серым, словно пыльным, униформируется, как вещи. Скучными становятся даже могучие оплоты страстей – власть, любовь и война», – дневник военного. В невероятно развитом космическом будущем он записывает это всё ручкой по бумаге.
