Я читаю детям греческие мифы в интерпретации Н. А. Куна. Потому что он не просто целомудренный (все они, гнедичи кривые - крайне целомудренные преложители слепого Г. Симпсона), но потому что целомудренность Куна выглядит естественнее прочих и не вызывает никаких вопросов у невинных младенцев. «Прекрасный, равный самим богам-олимпийцам своей красотой, юный сын царя Спарты, Гиацинт, был другом бога стреловержца Аполлона»... «Все жители любили этого оленя, но больше всех любил его юный сын царя Кеоса, Кипарис, любимый друг стреловержца Аполлона»... «Женой царя Спарты Тиндарея была прекрасная Леда... Стала женой Зевса Леда, и было у нее от него двое детей: прекрасная, как богиня, дочь Елена и сын, великий герой Полидевк. От Тиндарея у Леды было тоже двое детей: дочь Клитемнестра и сын Кастор.» Вот ради таких обтекаемых формулировок...
Должен сказать, что в детстве, читая эту книгу, я совершенно все понимал. Потом, в юности был Гаспаров, стало чуточку непонятнее (хотя тогда же прояснилось, отчего вдруг олимпийские божества водили из людей дружбу исключительно с юными красавцами). И вот сейчас я, по недостатку целомудрия и немощи памяти будучи неспособен к пересказу, читаю Куна уже собственным детям - и не понимаю почти ничего. Не хватает филологического бэкграунда, не хватает языка, не хватает понимания античной политэкономии (точнее сказать, мешает ложное ощущение понимания), путаюсь в архетипах, в деталях общественного устройства разных полисов в разные времена и т.д. Из галопирующего по европам пересказа Овидия и Гесиода книжка Куна сделалась сборником коанов. Причем если раньше была надежда, что обращение к первоисточникам исправит ситуацию, то теперь на могиле этой надежды уже выросли крупные кипарисы и гиацинты: обращался, там всё ещё хуже.
Так вот, возвращаясь к сыновьям жены двух мужей (одного мужа и одной птицы) Леды.
Вернулся Полидевк туда, где лежал смертельно раненный Кастор. Горько плакал он, видя, что смерть разлучает его с братом. Взмолился тогда Полидевк к отцу своему Зевсу к просил дать и ему умереть вместе с братом. Явился громовержец своему сыну и дал ему на выбор: или жить вечно юным в сонме светлых богов на Олимпе, или же жить вместе с братом один день в мрачном царстве Аида, другой на светлом Олимпе. Не захотел Полидевк расстаться с братом и выбрал общую с ним долю. С тех пор братья один день блуждают по мрачным полям царства теней умерших, а другой день живут вместе с богами во дворце эгидодержавного Зевса. Чтут греки братьев Диоскуров, как богов. Они защитники людей во всех опасностях, они защищают их во время пути как на чужбине, так и на родине.
Задумался о том, как поклонялись бы Диоскурам, если бы им выпало стать предметом какого-нибудь авраамического культа. Например, какой-нибудь гипотетической исламской ереси (Борхес любил изобретать исламские ереси, и нам, поди, тоже велел). Ведь бессмысленно молиться братьям в тот день, когда они тянут лямку в Аиде, верно? Следовательно, нужно точно знать дату успения Кастора... или Полидевка? правильнее Полидевка... и отсчитывать нечетные дни. Поскольку Диоскуры защищают от опасностей, все сражения и прочие рискованные предприятия назначали бы на соответствующие даты... Спорили бы до хрипоты о правильности расчетов, поправке на високосность и пр.
Все же греки наивные были ребята, ничего не понимали в подлинной религиозности, хе-хе. И календарей не любили, прав старик Шпенглер. Даже опасность попасть в просак с молитвой не могла их заставить зачеркивать палочки на стенах.