Факты против теории

Единичный факт вообще не может поколебать теорию. Никто не будет рушить целое здание из-за одного события, которое вполне может оказаться ошибкой наблюдения. Один факт сам по себе абсолютно бессилен.

Допустим, ошибка наблюдения исключена, что-то действительно имело место. Любой сторонник теории вам скажет что он не Эйнштейн, не крутой специалист в этой области и потому не знает, как согласовать этот факт с теорией, а вот настоящий специалист сделает это легко.

Идем дальше, даже опытный специалист не знает, как согласовать факт с теорией. На это тоже есть ответ. Пусть теория не может сделать этого сегодня, она может сделать это завтра или через сто лет. Вы же не можете сейчас уместить в своей голове все научные труды, которые будут сделаны всеми учеными за последующие сто лет? Не можете, потому и не понимаете, как объяснить этот факт. А когда вся работа будет проделана, даже школьник легко его объяснит.

Всё. На этом кончается безнадежная борьба фактов с теорией. Как говорит Гегель, если факты не вписываются в теорию, тем хуже для фактов. Это не эпатажная фраза, а реальность, с которой нужно считаться.

@темы: мировоззрение, Гегель

---

Изобретать велосипед

Когда я недавно писала о Византии, я не читала вот этого:

"Сейчас мы можем сказать, что государственное строительство Европы -несмотря на все ее технические достижения было неудачным строительством.
И мы можем сказать, что государственное строительство России, несмотря на сегодняшнюю революцию, было удачным строительством".
Всего этого не может не заметить самый поверхностный исследователь исторического прошлого русского народа. Но тем не менее этого упорно не замечали ни иностранные, ни русские историки за очень редким исключением. Почему не замечали? Да потому, что "Русскую государственную одаренность Европе нужно отрицать во что бы то ни стало, вопреки самым очевидным фактам истории, вопреки самым общепринятым законам логики. Ибо, если признать успех наших методов действия, то надо будет произнести суд над самими
собой. Нужно будет вслед за нашими славянофилами, а потом и за Шпенглером и Шубартом сказать, что Западная Европа гибнет, что ее государственные пути - начиная от завоевания Рима и кончая Второй Мировой войной, как начались средневековьем, так и кончаются средневековьем, и, что, следовательно, данный психический материал ни для какой имперской стройки не пригоден по самому его существу.
Тогда нужно будет признать, что устроение человеческого общежития, начиная от разгрома Римской Империи и кончая Второй Мировой войной, несмотря на всякие технические достижения, было сплошным провалом и что попытки пятнадцати веков кончаются ныне возвратом к методам вандалов, лангобардов и франков. И что следовательно, какого бы то ни было лучшего устроения жизни европейских народов нужно ожидать или от России, или от англосаксов. Но это означало бы отказ от государственной национальной самостоятельности всех племен Западной Европы. Это означало бы признание реакционности и бессмысленности свей политической истории Европы за последние полторы тысячи лет: ничего, кроме непрерывной резни не получилось. И нет решительно никакого основания предполагать, что что-нибудь получится: те методы завоевания, включения, колонизации и прочего, которые практиковались вандалами и лангобардами тысячу пятьсот лет тому назад - повторяются и сейчас, с истинно завидной степенью последовательности и постоянства"

Выделение англосаксов из всех европейцев я считаю надуманным и необоснованным, англосаксонские методы ничем принципиально не отличаются от тех, что практиковались лангобардами. И средневековье для меня не синоним дикости и колонизаторской политики, но в самом тексте разъясняется, как это надо понимать. За исключением этих штрихов, именно так я думаю. И само явление, и причины его отрицания (мифическое "фазовое отставание от стран западноевропейского ядра") - всё здесь описано правильно.

---

Классический попаданец

У Кэндзаборо Оэ в нескольких романах есть сходный персонаж. Это молодой честолюбец, который ради денег и карьеры женится на дочери видного политика. В одной книге он только хочет женится, в другой уже женился и завел ребёнка, в третьей даже развелся и ушёл в партизаны, но во всех случаях отношения с отцом ему важнее отношений с девушкой, именно властного старика, умного и опытного, он хочет покорить в первую очередь; и во всех случаях девушка решительная, честолюбивая, вовсе не сахар и достойная наследница своего отца. Надо было прочитать эти остросюжетные произведения, проникнуться духом послевоенной Японии и сделать несколько стилистических открытий, чтобы наконец озарило: этот парень - Жюльен Сорель! Оэ берет классического французского героя, даже шире, общеевропейский типаж, и поселяет его в Японии полтора века спустя, вместе с господином де Ла Молем и его нравной дочерью Матильдой.

Современные авторы фантастики радостно переоткрыли этот прием и делают то же самое, только гораздо грубее и топорней. На этом примере ясно видно, где классика, а где фантазии без осмысления. Обсуждать стилистические красоты таких книг невозможно априори.

@темы: Оэ, Япония, литература, Жюльен Сорель

---

Соцреализм и фэнтези

"Русский лес" Леонида Леонова, классика соцреализма. Описывается первый год войны и длинные ретроспективы в довоенное и дореволюционное прошлое. Главный герой прошел путь от простого лесника до министра лесного хозяйства.

На выбор героем жизненного пути повлияла его встреча с Калиной, стариком, который жил в лесу. Крестьянский мальчик и знает, что это обычный старик, но в то же время какой-то частью души верит, что ему двести лет, что он служил в армии еще при Петре Первом, что на самом деле он дух леса, может превращаться в любое лесное существо и не просто так встретился мальчишке на пути. Читая эти живописные страницы, я подумала, что современный автор, пишущий фэнтези, не остановился бы на этой грани. Старик бы оказался настоящим лесным духом, которому действительно за двести лет, и он на самом деле лесной оборотень.

Дальше больше. В тексте оказалось довольно много моментов, когда зазеркалье заглядывает в нашу реальность. Например, девушка идет по лесу в занятую немцами деревню. Автор говорит, что лес как будто провожал ее, убирал камни с ее дороги, ветки ее не цепляли, лес глушил ее шаги, чтобы немцы не услышали. В современном произведении там наверняка была бы целая толпа лесных духов, эльфов и гномов, которые бы делали это всё наяву.
Солдат в поезде рассказывает, что он заговоренный и как он это понял. Все, включая рассказчика, относятся к этому с юмором и пониманием, но я могу представить, как бы этот эпизод выглядел сейчас.

Вот просто цитаты такого рода:
"Ночной балагур с забинтованной головой курил в тамбуре, расставив ноги для устойчивости, привалясь спиной к открытой двери. Встречный ветер выхлестывал наружу то дымок, то полу его шинели. Солдат был суровый, с огрубелым лицом, весь как из‑под топора, так что можно было назвать его Перуном. Пристальными голубоватыми глазами он скользил по запустелому, дотла разоренному краю."

"Девочка лет восьми шла по стежке внизу, вдоль насыпи, прижимая к груди стеклянную банку, такая худенькая, что и ветер дул там побережней, чтоб не расплескать ей ноши."

"Иван Матвеич с обнаженной головой спустился вниз и, оттого что некому было подглядывать за ним в такой глуши, вслух поздоровался с Калиной и тем маленьким, сердитей ежика божеством, что жило здесь, под древней ледникового скалою."

"Коротко, потому что ни божество, ни друга не следует утомлять перечисленьем происшедших бедствий, он доложил главное за четыре минувших десятилетия, и тот, внизу, поворчал немножко..."

"– Вот и я, брат, теми же, лесными делами занимаюсь. Значит, мы с тобой приятели... Как зовут‑то тебя? – И, уже потрясенный, знал наперед, что услышит то редкостное, ставшее для него священным имя.
– Калинка, – тихо сказал мальчик, беря с его ладони протянутый пирожок.
Это не было чудом, ни даже удивительным совпадением, а самое обыкновенное в природе продолжение жизни. Несмотря ни на что, он и не мог прерваться, сгинуть вовсе, поток веселого, пенного, мудрого вещества. И если старый Калина запросто принимал обличье дерева или тумана, осеннего ветра и задремавшего кота, тем более ничего ему не стоило скинуться бедным крестьянским мальцом. Однако как ни вглядывался в его лицо Иван Матвеич, не мог отыскать ни крупицы сходства с владыкой Пустошeй, если не считать крохотной щербинки у виска, сохранившейся и после переплава от рассеченной брови Калины."

В современной фэнетзийной литературе все эти метафоры и аллегории как будто зажили самостоятельной жизнью, вышли из тени, властно шагнули в наш мир. В человеческой жизни и душе ничего не поменялось, но вся эта сказочная безвредная нечисть, что мирно и дружелюбно копошилась на втором плане бытия, хлынула теперь на первый и оттесняет человека. Мне это не нравится.

Замечу еще, что фантастический срез реальности был виден как вариант и советскому писателю, Леонов показывает, как это могло бы реализоваться. Как говорил ГКЧ, "то, что мы зовем «новыми идеями», чаще всего – осколки старых. Не надо думать, что та или иная мысль не приходила великим в голову: она приходила, и находила там много лучших мыслей, готовых выбить из нее дурь"

@темы: фэнтези, соцреализм, Леонов

---

Отражение эпохи

В январе этого года умер лейтенант Онода, который до 1974-го года воевал в филиппинских джунглях, не верил, что Япония сдалась. Гагарин полетел в космос, появились Битлы, а он был там, в лесах. И умер две недели назад. Не укладывается в голове.

Еще один долгожитель - Леонид Леонов (1899-1994). Пережил советскую власть от начала и до конца, невероятно. Думаю, не почитать ли его роман "Пирамида". Леонов подписал письмо 74-х, и это говорит в его пользу, но о самом романе сказано, что там антисталинизм, гностицизм и манихейство. Этого коктейля я уже напилась досыта, больше не надо. Однако в той же википедии говорится, что "Русский лес" - манихейский роман. "Русский лес" я вчера дочитала и ответственно заявляю, что никакого манихейства там и в помине нет. Манихейство это не борьба отрицательного персонажа с положительным, это проведенная разными художественными средствами мысль о том, что материя зла сама по себе. Вот манихейство:

Дмитрий Осипыч копался в цветниках, пересаживая из ящиков в грунт
летники (Однолетние цветы.), как заслышал конский топот и стук Пахомовой
таратайки. Досадно ему стало, нахмурился. "Кому это нужно мешать мне?"-
подумал он, но, завидев Пахома, тотчас повеселел и радостно засмеялся, как
смеется ребенок, когда после отчаянного, по-видимому, ничем неутешного
плача вдруг сделают ему что-нибудь приятное. Не этим одним Строинский
походил на ребенка, младенческая простота его души и полное незлобие,
детская откровенность, чистота души, не исказившейся в омуте праздных и
суетных страстей, привлекали к нему всех, кто только ни знал его. С
распростертыми объятиями пошел он навстречу Пахому.
- Христос воскрес! - радостно сказал он.
- Христос воскрес! - с ясной улыбкой отвечал Пахом.- Все в трудах, все
за цветочками!
- Люблю, Пахомушка, цветочки, люблю, мой дорогой... Утешают они меня,-
сказал Дмитрий Осипыч.- Налюбоваться не могу на них. И, глядя на цветочки и
любуясь ими, ежечасно славлю и хвалю творца видимых всех и невидимых... Как
он премудростью своей их разукрасил!.. Истинно евангельское слово, что сам
Соломон никогда не украшался столь драгоценными одеждами, как эти господни
созданья... Посмотри, какая свежесть красок, какая нежность в каждом
цветочке... А запах!.. Это они, мои милые, молятся творцу всяческих,
изливают из себя хвалебный фимиам, возносят к небесам его, как кадило, как
жертву хваления.
- А все-таки суета! - едва слышно, но строго промолвил Пахом.-
Конечно, и цветы божья тварь, да все ж не след к ней иметь пристрастье.
Душа, Митенька, одна только душа стоит нашего попеченья.
- Да ведь и душа и цветы одного же создателя творенье. Не от врага же
родились и древа и цветы, как невесту в брачный день украшающие землю,-
возразил Строинский.- Враг только злобу сеет, и потому все творенья его
гадки, мерзки, противны... А взгляни на красоту этих цветочков... Разве они
мерзки, разве противны?
Нет, Пахомушка, и в цветах и в плодах видится великая милость господня
к нам. Любуешься на чистые, прекрасные его творения, а трудясь над ними до
поту лица, как повелено первому человеку, с любовью лобызаешь край
господней ризы...
- Нет, Митенька, не так говоришь,- возразил Пахом.- Особенно про
невест да про брачные дни не то чтоб говорить, но и в помышленье не след
держать!.. Опричь души, что мы ни видим, что ни слышим, все от врага. Душа
только дорога нам, тело и все ублажающее его - тюрьма души, темница, врагом
согражденная.
Не любить, не ублажать надо эту темницу, а ненавидеть и всеми мерами
сокрушать ее. По-настоящему, человеку-то божьему не след бы и глядеть на
видимый мир. Слеп и глух должен быть праведник ко всему тленному...
Довольно с него заботы и о душе... И ту помоги бог управить - а тут еще
суета, мирские попеченья, тщета плотской жизни - один только грех. Нельзя
так, Митенька, нельзя, мой возлюбленный, ежели хочешь нескончаемые веки
предстоять агнцу, пребывать на великой его брачной вечери и воспевать
господу аллилуйю спасения, славу, честь и силу (Апокалипсис, гл. XIX.).
Не отвечал Дмитрий Осипыч - знал он, что упрямого Пахома не
переспоришь. И Пахом замолчал, опустив в землю глаза, не соблазниться бы
как-нибудь пышно расцветшими розами и душистыми пиониями.

Мельников-Печерский, "На горах"

А "Русский лес" в идейном плане нормальный русский роман. В обычной антимещанской
филиппике наших дней больше манихейства.

---

Аморально добиваться правильного поведения, угрожая адом

Великий Августин тоже так считает:

Ибо вовсе не безгрешно то, что запрещает закон Божий: желать и воздерживаться от желания из страха наказания, а не по любви к правде.

Каноническая точка зрения, этому учит РПЦ.

@темы: Августин

---

Майдан и экономика

В этой статье автор пытается объяснить нам, что сторонники Евромайдана стоят там ради экономического процветания Украины. Суть концепции сводится к двум тезисам:
- нынешняя власть занимается казнокрадством, залезает в карман к простым украинцам и обворовывает пенсионеров, школьников и лично каждого читателя;
- как только мы войдём в Евросоюз, это прекратится, потому что Евросоюз очень богатый и там такого нет.

По первому пункту. Заигрывания автора с пенсионерами и простыми трудящимися довольно выигрышно смотрятся на фоне откровенно нацистских высказываний его соратников. Пенсионеры и работяги тут уже не тупое совковое быдло, титушки и генетические рабы, а люди и сограждане, которые достойны хорошей жизни. Именно их интересы отстаивают активисты Майдана. Попытка опереться на большинство, а не противопоставлять себя этому большинству - это что-то новое в европропаганде. Можно предположить, что это ответ на усилившиеся последние дни разговоры о расколе Украины. Русскоязычный Восток и Юг настроены отпустить Западенщину в свободное плавание хоть сейчас, только проблема в том, что без индустриальных областей эти нищие регионы никому не нужны. Без Донбасса и Юга их Европа не возьмет, так что за Донбасс надо бороться в идейной сфере, и пример такой борьбы перед нами.

А по второму вопросу - будем считать, как предлагает автор. И сразу зададимся таким вопросом: почему европейские и американские компании выносят производство в страны третьего мира? Причины этого экономические. Европейский рабочий работает по европейскому КЗоТу, ему нужно предоставить высокий уровень жизни, правовую защиту и прочие достижения европейской цивилизации, а китаец или малаец работает 12 часов в сутки за один доллар в день. Этот малаец обеспечивает экономические основы европейского благосостояния и наполняет своим трудом европейский бюджет точно так же, как луганский рабочий завода ОР обеспечивает экономические основы украинского благосостояния и наполняет своим трудом украинский бюджет.

В то же время донбасский рабочий имеет восьмичасовой рабочий день, сверхурочные, премиальные, отгулы, отпуск, столовую, медицину, санаторий по сниженным ценам, детский сад и школу для своих детей, парки и театры, городскую ёлку и ещё много чего, что даже не снилось рабочим из третьего мира.

Присмотримся к этим вещам поближе и посчитаем, как предлагает автор статьи. Что нужно, чтобы на заводе был медпункт? Нужны врачи и медсестры, нужно их учить, то есть строить учебные заведения и общежития, платить зарплаты и пенсии преподавателям, библиотекарям, уборщикам и коменданту общежития, нужно платить зарплаты и пенсии врачам и медсестрам, когда они работают, и после работы, когда выйдут на пенсию. А у нашего рабочего есть не только медпункт, у него еще есть районная поликлиника в городе, участковый педиатр для его ребенка, скорая приедет по его вызову. На это тратятся деньги - год за годом, всего навсего на медобслуживание для донбасского рабочего. На медобслуживание китайского или малайского рабочего европейцы не тратят ничего.

Смотрим внимательно на каждую статью и считаем. Строить детский садик, платить воспитателям, нянечкам и медсестре - годами, в каждом районе городе. Строить школы, платить учителям - годами, в каждом районе города. У нас в Луганске есть два театра - людям платят официальную зарплату и обеспечивают полный соцпакет за то, что они играют на сцене! А могли бы паять платы за один доллар в день.

Вот эта разница, причем в масштабах страны, и является предметом борьбы на сегодняшний день. Вот эти все средства можно положить себе в карман, а не тратить на совков, генетических рабов и тупое быдло.

Автор статьи пытается нас уверить, что европейцы зовут нас в ЕС, чтобы поделиться теми средствами, которые они выжимают из китайцев и малайцев. Сам ли автор так наивен или предполагает такую детскую наивность в своих читателях? В Европе непрерывно происходят забастовки, то во Франции, то в Италии, то в Германии. Люди требуют повышения зарплат. Европейцам самим не хватает денег, не хватает для себя. Автор же на голубом глазу утверждает, что столь необходимые им самим средства европейцы потратят не на благосостояние Европы, а отдадут украинцам. За искреннюю любовь к европейским ценностям, надо полагать.

По утверждению автора, Европа шкурно заинтересована в том, чтобы сделать богатыми 45 миллионов украинцев. Если бы Европа сделала богатыми миллионы уже работающих на нее китайцев, малайцев, бразильцев, тогда был бы какой-то предмет для разговора. А сейчас экономические соображения не в пользу активистов. Не думайте, что только вы умеете считать. Мы все знаем, за что вы там стоите.

@темы: Европа, современность, Украина

---

Византия: европейский взгляд

Комментарий к посту Е.Холмогорова "Византийский выбор"
Прозападная ориентация автора вредит ясности взгляда и приводит к явным неточностям, которые закрепляются в коллективном сознании как общеизвестные истины. И хотя аудитория автора не очень велика и влиятельна, небесполезно обратить внимание на эти вещи.
Позиция Чаадаева по отношению к русской истории известна. Автор статьи объясняет ее тем, что Чаадаев ничего не знал о Византии и вряд ли читал Гиббона. Спросим себя, что принципиально отличного можно вынести из книги Гиббона, которая называется "Упадок и крушение Римской империи"? Гиббон описывает уникальный феномен - государство, существующее полторы тысячи лет. На фоне древних и средневековых царств и королевств, которые хорошо если просуществовали два-три века (государство Александра Македонского не выдержало и десяти лет), это как минимум удивительно. Такое долгожительство должно восприниматься как достижение и успех. Чтобы увидеть в этом упадок и крушение, надо быть европейцем. Подобный взгляд на Византию  - не личная причуда отдельного историка, он соответствует базовому европейскому мироощущению. Ничего иного из европейского восприятия Византии ни Чаадаев, и никто другой не смог бы вынести при всем желании (логика европейцев тут очень проста, и я могу написать об этом отдельно если нужно).

Как Англия и Германия попали в древние цивилизованные страны с культурным слоем в 2-3 тысячи лет, я даже не буду спрашивать. После Беды Достопочтенного это особенно приятно читать. Всё величие Европы, делающее её в некоторых отношениях центром мира, состоит в том, что Европа - часть христианской цивилизации. Первые племена англов были крещены при Григории Великом в конце шестого века, Виллиброрд поехал просвещать диких фризов в восьмом веке, а русичи были крещены в конце десятого. Примерно в то же время была обращены скандинавские народы и в 1000-м году - Исландия. То есть имеет место разрыв в несколько веков, а не тысячелетий. Очевидно, что некоторые народы Европы приобщились к христианской цивилизации даже позже, чем мы. И структуры цивилизации у них были столь же молоды, как и у нас, и древней культуры, сравнимой с культурой Италии или Галлии, там не было и в помине, и тем не менее Швеция сейчас самая европейская Европа, входит в прославляемое автором культурное ядро и ничуть не чувствует себя отсталой. Это показывает, что причина "культурной отсталости России" явно не в древности первых городов на нашей территории.

Автору жутковато от того, какое у нас всё молодое. Это в русле рассуждений Гиббона об упадке и разрушении. Гумилев, который обращал много внимания на эти вопросы, радовался нашей молодости. Цивилизации не вечны, чем больше за спиной, тем меньше впереди. Наша молодость значит, что будущее за нами. Этого конечно не видно с европейских позиций.

Дальше автор преданно остается на этих позиция и не думает с них уходить. Владимир в 12-м веке - варварская глушь, а католическая Европа 12-го века - это явный мировой лидер. Разумеется, это не исторические факты, а историософская концепция. С каких позиций православное государство может признавать католическую цивилизцаию мировым лидером? Отколовшись от православия, Европа постепенно извращает бывшие у нее достижения и теряет свои права (довольно сомнительные на фоне Византии) давать народам цивилизационную парадигму. Католики считают, что они сохранили истинную веру, а мы схизматики, с их точки зрения претензия быть светом мира вполне правомерна, но мы ведь знаем, что религиозной основы у этих претензий нет, а значит и ничего нет. Ни в 12-м веке, ни позже в коллективном сознании православного народа не могло быть той системы отсчета, которую демонстрирует автор.

Вот еще одна капля, по которой восстанавливается Атлантический океан: "Когда говорят, что в культурном плане греки передали нам только «второстепенную» христианскую литературу, не передав античных образцов – это глупость, даже если не спорить о том, что второстепенно.". Как можно об этом не спорить? Как вообще можно обсуждать нашу историю с людьми, которые считают, что христианская литература второстепенна, а античные образцы - самое важное? От подобных заявлений до апологии парламентской демократии, прав человека и оранжевых революций вовсе не так далеко, как некоторым может показаться.

Ренессанс со всей его бесовщиной для автора - положительное явление. Это еще раз показывает: люди западной культуры видят расцвет и развитие там, где мы видим ужасающий упадок и деградацию, и наоборот. Это предопределено культурными установками, и сказавший а обяpательно скажет б.

На данном примере мы видим, как сама логика культуры, в которой мыслит автор, предопределяет вывод, который будет сделан. Аксиомы европейского мировоззрения не позволяют поставить вопрос и правильно на него ответить. Подарок Византии в том, что мы можем не отстать от Европы! По этой логике Пушкина нужно читать только для того, чтобы лучше оценить поэтическую прелесть майданных кричалок "хто не скаче, той москаль". Совершенно закономерно, что автор вообще не видит любимой им Византии в СССР и в современной России (по этому вопросу см. здесь)

Как было показано, основные идеи, из которых исходит автор статьи, принадлежат к западной культуре. Понятно, что автор пишет для прозападной аудитории, которая ценит Россию только в меру того, насколько Россия приблизилась к европейскому идеалу. Рассчитывать на патриотические чувства этой аудитории не приходится. Нужно признать, что объективных оснований для таких чувств нет - Россия не европейская страна, никогда такой не была и даст Бог, не будет, так что поклоннику европейской культуры любить тут нечего. Потому я лично считаю разговоры с этой аудиторией бессмысленными, во всяком случае с позиций, озвученных автором. Это только легитимизирует европейскую культуру в нашем общественном сознании, а это нежелательно и вредно.

@темы: Россия, Европа, Византия, СССР, Империя

---

Еще о Холмсе

Автор Сестра Нибенимеда

Подруга гениально заметила, что канонный Холмс – это Обломов, периодически включающий Штольца.

Между прочим, оно действительно так. Но увидели это только наши и американцы. Только в нашей советской и некоторых американских экранизациях мы видим их обоих, удачно соединённых в одном человеке. Халат с кистями, тапочки, камин, расслабленная поза, уютная беседа, грёзы сквозь полуопущенные веки, скрипка, радиола, мухи в банке, до обеда не одет, не брит и не чёсан, и не дай бог кому-нибудь поднять шторы, разогнать пыль и впустить в комнату свет… Не зря же одним из его ближайших родственников был столь нелюбимый им Дюпен... А Штольц? Штольц до поры до времени терпит, он любит Илью Ильича, он готов до известной степени ему потакать... До известной – но не до бесконечности же! И вот, когда бесконечность иссякает, и у Штольца кончается терпение – вот тут-то и начинается беготня, и лихорадка, и поиски дела, и вспышки раздражения, если оно немедленно не подворачивается. А потом оно таки-подворачивается, и тут уж Илья Ильич уходит на второй план и покорно следует за своим энергичным приятелем, напрочь забывшим о его существовании.. Но вот дело сделано, и тогда Илья Ильич мягко берёт друга под руку, усаживает в кресло, достаёт чубук и с облегчением вытягивает к камину натруженные ноги. И мухи радостно жужжат в банке, предвкушая скрипичный концерт и неторопливую беседу об искусстве.

@темы: Шерлок Холмс

---

О разделении Украины

Западную Украину мы получили по результатам Второй Мировой. Как только отсюда изгнали немцев, польское правительство в эмиграции заявило претензии на эти территории и сняло их только в апреле 1945-го.
Кто сейчас подсчитывает выгоды, которые мы получим, отдав эти земли, подсчитайте заодно как выгодно отдать Калининград.

@темы: современность, Украина

---

Не дадите ли закурить?

Автор Николай Зайков

Мне по предыдущему посту делают замечания и указывают на неточности, в связи с чем поясняю:
Я согласен с автором лишь в той части, в которой он раскрывает сущность и механизмы "революции по Шарпу".
Выиграет в Украине естественно тот, кто задействует в противостоянии больше ресурсов.
Впрочем, и в части сущности и механизмов цветных революций я тоже согласен с автором лишь частично, но перепостил - очень уж забористые формулировки там где согласен.

Поправки примерно такие: у сильного всегда бессильный виноват, и ягненок, то есть "преступный режим" в отдельной стране, виноват уж в том что хочется кушать волку, то есть мировой олигархии. Позиции силы не оспариваются, какими бы абсурдными они не были. Алоизыч нес полнейший бред, но спор с ним у европейских государств как-то не задался. Варламов на полном серьезе пишет как мирные протестанты мирно кидают в "Беркут" напалмом, а "Беркут" при этом мирно горит - и тоже хоть бы хны, ибо сложно спорить с официальной версией от вашингтонского обкома.
Не очень важно, на самом деле, насколько действия власти обоснованны, и как сильно они аргументированы. Права она или нет - не важно. Важно кто сильнее, причем силу надо считать по разным фронтам. Информационные площадки например - это огромная сила, которая даже устные предупреждения от беркутовца к митингующему могут представить как беспрецедентные зверства режима, утратившего их посредством последние капли легитимности.
И, что еще важно, на практике мы сталкиваемся не с оригинальным Шарпом, а с Шарпом весьма сильно пропатченным. Оригинальный Шарп - не работает. Мирные митинги начинают одни люди люди, продолжают их, уже в радикальной форме драк с представителями закона, совсем другие люди (первые при этом в стахе ретируются), а применяют оружие уже третьи. Но в сознании глазеющих на это обывателей это люди одни-и-те-же. На этом фокусе строится весь оранжевый политический спектакль, который нередко принимает откровенно постановочные формы: демократическое журналисто берет интервью у трех рафинированных интеллигентов, идущих свергать режим, потом морпехи НАТО вместе с головорезами Аль-Каиды вырезают все живое, потом - о чудо (как кажется если вырезать второе действие) - режим пал. И в отношении лидеров то же самое двойное дно - с силовиками защищающими государство расправляются полевые командиры боевиков, потом привозят какого-нибудь ботаника-профессора из Лондона, который вообще отношения к происходящему не имел.

Кинжал - отнюдь за спиной не прячется, а в общем-то сразу же демонстрируется. Ибо весьма странно в здравом уме полагать, что украинским, да и вообще любым политикам неведом Джин Шарп, равно как и печальный опыт пострадавших от революции стран. "Мирные протесты" изначально мирны примерно в той же степени, как "мирны" трое амбалов, которые ночью в подворотне просят закурить. Ведь всем понятно, что будет дальше - дальше мирных курильщиков не устроит ваш ответ, каким бы вежливым он не был по форме и каким бы выгодным, удовлетворительным по сути. Мирные курильщики в любом случае сочтут его смертельно оскорбительным, дальшейшее же настолько общеизвестно, что многие отдают кошелек и часы сразу же вместе с пачкой сигарет.
Примерно в таком же положении оказывается власть в стране, в которой внезапно появился майдан. Оранжевая революция действует более пистолетом, то есть угрозой расправы, нежели добрым словом. Всем изначально ясны намерения мирных протестантов. Власть, как и прохожий ночью в подворотне, начинает оценирвать свои силы. В этот момент все предатели срывают маски и переходят на сторону противника, срабатывают финансовые рычаги (как у нас недавно, когда благодаря политике ФРС возник дефицит доллара и курс его пришлось "отпустить"), политические рычаги (это когда официальные представители других государств вдруг забывают о суверенитете и начинают строить власти страны как шеф секретаршу), информационные (информационные площадки врага сеют панику и нагнетают истерию) и прочие. Если силы слишком неравны, власть капитулирует, и победители на весь мир славят чудесные технологии "мирного протеста". А вот фразу "не дадите ли закурить", ставшую объектом для плагиата Шарпа, почему то никто не славит, не делает из нее полемическое чудо, способное мистическим образом убедить даже самого опытного оппонента.

Мы с вами видели и знаем, на примере Сербии, Ливии, Сирии и многих других стран, что случается с теми кто угроз не испугался.
Их физически уничтожают. И после этого говорить о "мирном протесте" - совершеннейшая глупость.

@темы: Шарп, раскол, Украина

---

О политической ситуации в Украине

Автор Николай Зайков

Читая френд-ленту, заметил немало радости по поводу событий связанных с "Евромайданом" - мол, разделят Украину и хорошо.
Друзья мои, радоваться нечему.

Это если умозрительно, логически отделить одно от другого, проблема исчезнет в получившемся мысленном фантоме. Вспомните лозунг "Отделить Кавказ" - избавит ли это Россию от проблемы кавказцев? Таджикистан вот отделили, да только с тех пор проблем с таджиками стало намного больше.

Раздел Украины - это война. Нам в этой войне жить, а это совершенно безрадостная перспектива, и Сирия тому наглядный пример. Россия же будет втянута в нее, потому что ну не смогут юго-восточные регионы отбиться от щедро поливаемых финансами западных "родственников". Война будет затяжная, потому что, вспоминая Суворова (Александра Васильевича), победа - это когда враг окружен и уничтожен, а как можно уничтожить в современных условиях огромное количество людей с промытыми неофашистской пропагандой мозгами, я не представляю.

Если "майдауны" придут к власти - это понятное дело самый худший вариант, но даже если их постигнет неудача - это всего лишь отсрочит катастрофу. Десятки тысяч людей прошли школу боевиков и экстремистов, получили крайне общественно-опасный опыт; власть же слишком слаба чтобы всех их потом найти и рассовать по тюрьмам. Да и тюрьмы содержать не на что - поэтому зеков регулярно выпускают по амнистии. Мы и так уже живем в ужасной нищете, так плюс к этому нас ждет жизнь на пороховой бочке, с ежедневным ожиданием нового майдана. Нас ждут теракты, теракты и еще раз теракты.

Чем больше я смотрю на современные политические реалии, тем больше уважаю Сталина.

@темы: Россия, Европа, современность, Украина

---

Законы воздаяния

Автор schwalbeman, 2009

Когда говорят о внешнеэкономической политике государства СШэпА, то поют обычно две арии. Одна такая: Штаты эксплуатировали весь мир, присваивали чужой труд, оплели глобус паутиной своей резервной валюты, никто им поперек слова не скажет, у всей вселенной соки сосут, построили систему, позволяющую кем угодно как угодно вертеть и пр; вы наверняка все это уже слышали. А вторая вот какая: безответственная политика заимствования у собственного будущего, да помноженная на беззаботное уничтожение собственного промышленного производства, да возведенная в степень идиотического увлечения деривативами и прочими шулерскими финансовыми технологиями, да в условиях не сыгравшей ставки на хайтек и ай-ти привели страну (а заодно и весь мир) к закономерному краху.

Я, надо сказать, человек очень доверчивый, и под обе эти мелодии готов самозабвенно плясать. Затруднения у меня начинаются только при попытке прослушать их одновременно, стереофонически. Надо заметить, что когда наши певцы от экономики дают концерты, то всегда исполняют эти два номера в разных отделениях, не иначе, как чтобы пропущенные в антракт сто грамм отбили память. Так что вместе эти две песенки не вдруг и услышишь. Но есть ведь звукозапись!

Нет, мои дамы и господа, я чего-то крепко не понимаю. Как так вышло, что эксплуатируют и грабят Штаты весь мир, а возмездие пришло не со стороны ограбленных, а из какого-то непонятного невидимого источника? Если ты уже настолько крут, что наловчился поставить всех глобальных партнеров в несимметричные условия, неужели нельзя так обстряпать делишки, чтобы не обрубить сук, на котором сидишь? Добро бы дальнейшая эксплуатация стала невозможной: но есть еще ресурсы в Индонезии и далеко не все китайцы научились есть вилками. Система, в которую постоянно притекает извне, не обязательно должна загнуться от возрастающей энтропии, эту мысль Больцман с Берталанфи в меня крепко вдолбили. Пока получается обирать — зачем умирать?

Как же это так не по-марксистски вышло: эксплуатируемые не только не восстали на тирана, но и негодуют оттого, что их перестали эксплуатировать. А тиран в это время загибается этак как-то сам собой, по независимым причинам. Есть, разумеется, умные люди, объясняющие, что одно с другим тесно связано, а именно, механизм эксплуатации предполагал постоянно возрастающую эмиссию доллара, которая и погубила штатовскую экономику (уже записывайтесь на поминки, на всех кутьи не хватит). Одного не говорят умные люди: почему эксплуатация, сделавшись возможной, непременно приняла форму, чреватую неприятностями для эксплуататора? Не было других способов воспользоваться главенствующим положением на планете?

Этот странный феномен преткновения империи на ровном месте, без внешних врагов, под похоронные вопли эксплуатируемых провинций, странностью своей превосходит все, о чем мне доводилось читать в гишторической литературе. В самом деле, падение Рима (и промежуточные кризисы, особенно III в.) хоть и выглядели воздаянием за надругательства метрополии над покоренными народами, имели под собой больше постижимых оснований.

При всех параллелях между Римом и Соединенными Штатами (а сходства между ними очень много, особенно во всяких мелких частностях) нельзя не отметить, что Рим всегда получал по лбу теми граблями, на которые наступал, а Штаты наступают на одни грабли, а получают другими. Например, римляне заигрывали с варварами, ленились воевать сами — и эта леность была в полной мере вознаграждена определенными, скажем так, неприятностями. Все логично. С другой стороны, Штаты своей политикой велфера и политкорректной немоты сделали Гарлем общественным институтом, сами собрали себе бомбу гражданских потрясений, уселись на нее — и что же? Привело это хоть к каким-нибудь серьезным осложнениям? Разве что в будущем приведет. Я надеюсь на это не из ненависти к американцам (у меня таковой нет), а просто из любви к порядку. Где это видано, столько лет кормить варвара с руки — и не быть укушенным за руку?! Не бывает такого, не должно быть, уж простите мне это маленькое разжигание розни. Или другой пример: женская эмансипация, общая атмосфера безнравственности и свободы от моральных запретов — мы знаем, что в Европе (и даже, отчасти, в Древнем Риме) это привело фактически к вымиранию белого населения, которое не воспроизводит себя ни в одной западноевропейской стране. А в Штатах — не привело почему-то, у них в среднем более двух детей в белой семье, и все им Божья роса. Также кажется, что проводимая Штатами внешняя политика должна была бы привести не к пресловутым «антиамериканским настроениям», легким и эфемерным, как обезжиренные йогурты, а к постоянной конфронтации с половиной глобуса — но на деле этого не происходит. Полагаете, конфронтация с богатыми и вооруженными до ушей Штатами невозможна? Но Рим тоже имел свои легионы и был далеко не нищ — однако на него постоянно давили и неорганизованные германцы с Запада, и организованные парфяне с Востока.

На фоне этих не сработавших ловушек современности, кризис, вызванный к жизни банальными нерасчетливостью и жадностью, выглядит попросту нелепо. Как это там... «странными силами владеют наши враги, и странные слабости им присущи».

Нет-нет, я прекрасно понимаю, что все эти странности можно объяснить. Особенно если целью объяснения является не понимание, а успокоение. Однако это тот случай, когда непонимающий знает больше понимающего.

@темы: Толкин, кризис, современность, СШэпА

---

Разворот

Автор schwalbeman, 2007

Образ мачехи в «Золушке» заставляет задуматься о человеке, в котором соревнуются два начала: светлое и темное. Разумеется, такая коллизия свойственна всем, а вовсе не только мачехам, но случай мачехи интересен тем, что на стороне тьмы выступает естественное материнское чувство, любовь к родной дочери, а на стороне света — абстрактные, благоприобретенные представления о морали. Если нет под руки падчерицы, то материнский инстинкт может погубить какую-нибудь другую несчастную душу, к примеру более успешного, чем любимый сыночек, юношу-выскочку («Я боюсь, ты отравлен, лорд Рэнделл, мой сын, я боюсь, ты отравлен, мой паладин»).

Еще один пример — Тристан и Изольда. Их такие естественные, такие человеческие чувства друг к другу (особенно, если забыть про выпитый афродизиак) становятся на одну чашу весов, и перевешивают находящееся на другой чаше чувство долга.

Как много было в старину сюжетов, в которых союзником добра была культура, приобретенные человеком в ходе обучения и воспитания представления о должном и красивом, а союзником зла — человеческое естество. Нет, я вовсе не считал по пальцам, но мне кажется, что в наше время гораздо чаще встречаются ситуации, в которых культура и инстинкты занимают противоположные позиции. Конечно, мачехи не стали добрее, но куда чаще встречается ситуация, в которой женщина является плохой матерью для собственных детей, потому что они мешают ее карьере, или потому что ей не хочется разменивать на ерунду свои молодые годы. Материнский инстинкт тащит глупую бабу к добру и свету (выполнять наказ президента, восстанавливать демографию), а передовая и прогрессивная мораль топит с головой в серной луже, имя которой «чайлдфри».

Что же касается, скажем, наркотиков, то их потребление совершенно точно ограничивается естественными человеческим инстинктом самосохранения (при наличии небольшого количества мозгов). Опять не культура защищает нравственный облик, но самое естество. Культура, напротив, собственноручно сворачивает несчастному косячок, а то и шприц наполняет. Хиппи-миппи. Грофы-мрофы. Эйсид-мэйсид.

В определенных кругах, как мне рассказывали, лишь естественная гетеросексуальность встанет на пути человека, решившего из соображений моды разыскать в себе что-то нетрадиционное.

Возможно, я неправ. Может быть, действительно стоит посидеть и аккуратно позагибать пальцы. Но представляется, что если христианин средневековья в основном работал над тем, чтобы преодолеть в себе все природное, то в наши дни традиционная мораль, наоборот, в немалой степени поощряет естественное и инстинктивное в противовес культурному и наносному (хотя борьба со старыми недобрыми «естественными» грехами, разумеется, никуда не делась).

Вот редкий случай, когда уместно воспользоваться нелюбимым мной, восходящим к Ницше, терминологическим аппаратом, эксплуатирующим образы греческой мифологии. Я имею в виду идею борьбы аполлонического и дионисийского начал. Метафора противостояния двух языческих богов — взятых (впервые, впервые!) как означаемые, а не как означающие — начинает сиять новыми красками, если предположить, что в своем конфликте они попеременно заключают и расторгают союзные договора с Христом. Мы живем в эпоху, когда Дионис, символ «верности земному», выступает на стороне Распятого против Феба, повелителя возвышенного и рукотворного в мире идей. Но обстоятельства не всегда складывались таким образом. Интересно, что сказал бы на это безумный Фридрих? Простил бы он предательство своему пьяному богу? Незримая брань горнего мира труднодоступна человеческому разуму. Мы можем судить о ней лишь по немногим внешним проявлениям. Но одно несомненно: брань эта не сводится лишь к открытым боевым действиям, есть в ней место стратегическим союзам и дипломатической борьбе; именно ее провидят автор книги Иова и евангелисты-синоптики (Лк. 4:3-13, Мф. 4:3 - 11). Вчерашние союзники стали врагами; вчерашние враги заключили перемирие.

Это ли не революция? Это ли не upside down всех времен?

@темы: Дионис, Разворот

---

Резделение труда и стоимость

Отсюда

Смирнов: Никаких «стоп». Именно и только абстрактный труд позволяет сравнивать товары, а потребительскую стоимость дает всеобщий характер труда, заключенного в товаре. Это и есть двойственный характер труда у Маркса. И я говорю о сравнении и о возможности сравнения товаров в процессе рыночного обмена – т.е. об их меновой стоимости.

Естественно вне рыночных отношений вопрос решается иначе, но иначе по форме, а не по сути. Как адекватно платить за всеобщий труд – никто не придумал. Вознаграждение за него в системе господства абстрактного труда, денег и социальных институтов как превращенных форм всегда субъективно и потом слишком часто неадекватно и несправедливо. Кстати, что такое «не рядовая потребительская стоимость»? Потребительская стоимость обладает только двумя качествами. Она либо есть, либо ее нет.

Как бы то ни было, большое количество абстрактного труда в СССР порождало все связанные проблемы.

«Избавиться от абстрактного труда означает избавиться от разделения труда…».
Совершенно верно. Экономическая формация началась с разделения труда и закончится вместе с ним.

«Пооперационное деление процесса изготовления чего либо, и особенно с учётом отдельно производимых комплектующих и стандартных взаимозаменяемых узлов или, допустим, катаного сортамента, целиком и полностью вполне абстрактный труд, от которого никуда не деться, пока подшипники выпускаются».

Труд – это только человеческий труд. Если подшипники делает автомат, то труда тут нет. А подшипники есть. В том то и дело, что достижение определенными видами труда полностью абстрактной формы есть последний шаг перед заменой этого труда машинами. Там, где абстрактная часть труда еще не в полной мере выделилась, заменить его на машину затруднительно.
Вообще гений Маркс, понятное дело не знавшего ничего о робототехнике и автоматике тут поражает. Он чисто философско-экономически предположил такой путь.

@темы: Маркс, труд

---

Абстрактный и всеобщий трду, примеры

Отсюда

Смирнов: Вы зря решили, что я не обратил внимание на трактовку в БСЭ. Более того, я ведь помню как меня учили на научном коммунизме. Но мне эта трактовка представляется ограниченной. Речь ведь не о том, что абстрактного труда как абстракции не будет, однако нас интересуют продукты труда – товары. Приведу пример. Возьмем гм…, скрипку Страдивари и скрипку какого-нибудь Пупкина. Можно ли их сравнивать как товары, т.е. мерой абстрактного труда? Конечно, нет. Т.е. получается, нет сомнений, что в труде метра Страдивари можно выделить как абстракцию – абстрактный труд, ибо он конечно тратил при изготовлении скрипки мускульную, нервную и т.д. энергию, и возможно, примерно столько же, сколько Пупкин. Но скрипка Страдивари бесконечно ценнее пупкинской. Что же еще включено в стоимость скрипки Страдивари, кроме абстрактного труда, что делает ее куда более дорогой даже в деньгах? В процессе изготовления скрипок можно выделить и другую абстракцию – всеобщий труд, и качество этого труда у Страдивари куда выше, чем у Пупкина. Но именно качество! Как либо оценить его с количественной точки зрения не представляется возможным. В результате, когда в продуктах труда всеобщий труд занимает все более важное место, все более весомую долю, рыночный обмен разрушается – он невозможен, закон стоимости не работает. Капитализм конечно оценивает и такие продукты, но чисто субъективно, в зависимости от моды, и всякой другое ерунды, по сути – от балды. Это было первое.

И второе, насчет ликвидации абстрактного труда. Это совсем не глупость. Дело в том, что при капитализме абстрактный труд из абстракции превращается в фактический абстрактный труд, т.е. абстрактный и всеобщий труд выделяются и разделяются в полной мере. Нет уже Страдивари, а есть миллион Пупкиных, тупо выделывающих на конвейере эти «скрипки» и только один Сидоров, который эти «скрипки» изобретает. Так вот, именно этот фактический, выделенный абстрактный труд может быть ликвидирован и сделано это может быть двумя способами. С одной стороны автоматизацией и роботизацией производства, а с другой, возвращением труда к единству, где абстрактная и всеобщая форма труда будет опять в неразрывном единстве, как у Страдивари. Однако на куда более высоком техническом уровне, благодаря которому мускульные и нервные затраты существенно уменьшаются, а возрастает доля духовного творчества, фантазии и т.д. Я лично знаком с такой сферой деятельности, как деревообработка. Так вот, замечу, что люди, далекие от темы даже не представляют возможностей современной индивидуальной техники, например оборудования BOSCH. То, что я делаю обычными инструментами за пол часа, машинкой я делаю за полминуты. Видимо, в других сферах деятельности что-то подобное.

@темы: Маркс, труд

---

Об абстрактном и всеобщем (общественном) труде

Автор В.Смирнов, 2011

Меня спрашивают, что я понимаю под абстрактным трудом, и эта категория, по моему мнению, крайне важна для понимания взглядов г-на Маркса. Например, я полагаю, что ни о какой коммунистической формации нельзя говорить, пока в общественном производстве преобладает абстрактный труд. Спрашивали, - отвечаем, вернее пытаемся ответить. Проблема в том, что Маркс весьма немного сказал о всеобщем труде, а глубоко и строго понять категорию абстрактного труда можно только в соотнесении ее с категорией всеобщего труда. Критикуя Шторха он писал: «В духовном производстве в качестве производительного выступает другой вид труда (другой вид труда – всеобщий труд, - Sm). Но Смит не рассматривает его... Взаимодействие и внутренняя связь обоих видов производства тоже не входят в круг его рассмотрения...». К сожалению и Маркс тоже конкретно не занимался этим, потому что, капиталистические формы трудовых отношений не могут быть применены в духовном производстве «по самой природе вещей», о чем он и пишет в «Теориях прибавочной стоимости». По замечанию Библера «этот труд включается в капиталистическое производство только своим результатом, только для использования». В результате нам придется выходить за пределы поля, исследованного Марксом. Однако у нас есть на что опереться. С одной стороны это взгляды Маркса на сущность человеческой практической деятельности, на его анализ товара, и двойственной природы труда, заключенного в товаре, а с другой, на рассмотрение всеобщего труда в контексте противопоставления всеобщего труда совместному и частичному труду (Капитал III том, гл.5, п.5.) и на поразительные по прозорливости замечания Маркса, рассыпанные в его текстах.

В эпоху архаической, первобытной формации, до разделения труда, труд был един, т.е. это был просто труд. Фактического разделения на абстрактный и всеобщий труд еще не произошло, ибо оно как раз разделением труда и обусловлено. Просто труд как таковой имеет двойственный характер: труд есть «…с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, - и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает потребительные стоимости». Продукты труда, как конкретного полезного труда, как потребительские стоимости, проявляют свою «общественную» сущность, в том смысле, что они, говоря по-простому, нужны всем, т.е. имеют потребительскую стоимость для всех членов общества. Это связано с тем, что они могут быть распредмечены любым членом общества, потому, что сами есть опредмеченный опыт общественного развития, и в этом смысле есть опредмеченная культура.

Межуев пишет: «В отличие от животных человек способен создавать не только то, в чем нуждается сам или его прямое потомство, но в чем нуждаются другие, с кем он не связан узами кровного родства или территориальной близости. Тем самым он способен трудиться в силу своей не только органической, но и общественной потребности, которая существует для него в виде не бессознательного влечения или инстинкта, но осознанной цели. Производя для других, он производит свои отношения с другими…». Это не какое-то вторичное свойство труда – это его сущность, - общественная сущность труда. Однако общественная сущность труда, ее всеобщий характер может проявляться по-разному: как всеобщий труд в своей естественной, «человеческой» форме, и в форме превращенной, «уродливой», но об этом позже.

Труд первобытного человека был в этом смысле естественным. Он делал лук и каменные наконечники, потом вместе с соплеменниками загонял дичь, и продукт его труда – мясо и шкуры животных предоставлял всему обществу. Он, конечно, мог попросить у соплеменника сделать наконечник, если тот делает лучше, (хотя это уже зачатки разделения труда), но никакого обмена не происходило, поскольку продукт его труда не становился его собственностью, а предоставлялся всему обществу, так что и в обмене смысла не было и менять нечего.

Но вот, в результате усложнения средств труда специализация видов деятельности все усиливается и происходит то, что мы называем разделением труда и появляется обмен. Труд ради обмена тоже носит всеобщий характер, вернее сказать, в обмене его приобретает, но уже в превращенной, «уродливой» форме. Т.е. цель такого труда уже не в производстве для общества, для других, а в получении (чему служит процесс обмена) благ для себя – и в этом аспекте можно говорить об определенном расчеловечивании. Однако объективно произведенные вещи (уже товары) через обмен попадают все же другим, ибо они и могут быть обменены, потому что нужны другим. Тут уже см. в Капитале анализ категории товара, и двойственного характера труда (1гл.). Замечу, что сама возможность обмена опосредована тем свойством труда, которое в дальнейшем будет выделено как абстрактный труд, ибо только абстрактный труд позволяет сравнивать товары в соответствии с законом стоимости. Но об этом ниже.

Продолжим дальше. С появлением таких превращенных форм всеобщности трудовой деятельности начинают происходить интересные вещи. Возьмем условного производителя наконечников для стрел, уже бронзовых. Он хочет в процессе обмена получить побольше вещей и соответственно произвести больше наконечников для обмена. Для этого он берет себе помощников. Один рубит руду, другой ее плавит, третий делает чушки – заготовки. Все эти люди работает поденно, получая за день работы 1 кг. мяса, например. Они вообще отчуждены от всеобщности труда, ибо в своем труде не имеют вообще никаких общественных целей. Они не трудятся для обмена, они вообще могут не понимать смысла своего труда, они просто расходуют свою мускульную силу ради пропитания. Скоро мастер вообще не занимается непосредственным производством наконечников, а организует труд помощников и занимается обменом. Только он один понимает смысл труда, пытается улучшить средства труда, технологии, только его труд имеет всеобщий характер, а труд помощников наоборот, приобрел чисто абстрактный характер.

Как я и говорил, наш мастер по производству наконечников – условный. На самом деле все происходило вовсе не так. Всеобщий труд отделялся от абстрактного очень медленно и постепенно. Сначала у мастера были просто ученики, которые и выполняли нужные работы и одновременно учились, и сами понимаете, это далеко не абстрактный труд в чистом виде. Суть в том, что полного, явного своего разделения абстрактные и всеобщие свойства труда достигли только при капитализме в рамках машинного производства, да и то, только на поздней, современной стадии. У Маркса абстрактный труд совершается как правило в виде простого совместного труда, или, как пишет Маркс: «следует различать всеобщий труд и совместный труд. Тот и другой играют в процессе производства свою роль... Всеобщим трудом является всякий научный труд, всякое открытие, всякое изобретение. Он обусловливается частью кооперацией современни¬ков, частью использованием труда предшественников. Совместный труд предполагает непосредственную кооперацию индивидуумов». Только при капитализме рабочие на индустриальных предприятиях занимаются абстрактным трудом в достаточно чистой форме. Их труд – лишь расходование мышечной энергии без всякого представления о смысле труда. Рабочий даже может не знать, какой продукт получится в результате совместной деятельности предприятия, как китайские или индонезийские тетки паяя платы за 1 долл. в день не знают, что они вообще делают, плату для телевизора, или для компьютера, и как эта плата работает. Вот нужно сделать 8 паек и передать дальше, и она автоматически делает. Такой труд измеряется лишь рабочим временем, и потому продукты такого труда могут быть приравнены друг к другу, и иметь стоимость в соответствии с законом стоимости.

В отличие от абстрактного труда всеобщий труд закону стоимости не подчиняется, ибо диалектический парадокс – всеобщий труд, общественный труд насквозь индивидуален, в то время, как абстрактный труд – обезличен. Субъектом абстрактного труда является усредненный человек вне его индивидуальных качеств, а субъектом труда всеобщего, наоборот – неповторимая личность. Нельзя сравнить час времени недавно почившего руководителя Apple и предпринимателя Магомеда на местном рынке. Это не час абстрактного труда, а несравнимые вещи.

Впрочем, я пока говорил о всеобщем труде в его превращенной, уродливой форме, о том труде, всеобщность которого проявляется в процессе обмена, но всю историю человечества рядом с этой превращенной формой существовал всеобщий труд в чистой, человеческой форме. Это труд деятелей науки и искусства. Продукты такого труда заведомо создавались для всех, и становились общим достоянием вовсе не посредством обмена (это для них вообще невозможно, поскольку в их отношении закон стоимости неприменим). Они прямо становились достояния культуры. Стихи великого поэты были общим достоянием, как и философские трактаты Аристотеля, они и создавались для этого (хотя и не без давления и искажения со стороны сильных мира сего, но чем более велик художник или ученый, тем ничтожнее эти искажения).

Если абстрактный труд есть лишь следствие внешней необходимости, он вынужден (чтобы не умереть с голоду), то всеобщий труд, особенно в его чистой, человеческой форме является следствием внутреннего побуждения и поэтому это – свободный труд.


Со временем значение науки (и искусства, ага) в общественном производстве, вернее в общественной практике как таковой все росло. Как говорили в СССР, наука становилась непосредственной производительной силой, а абстрактный труд превращается у нас на глазах лишь в момент, вторичный элемент общественного производства. Одновременно и сам абстрактный труд становится все более абстрактным, очищается от всех личностных моментов. Например, еще сравнительно недавно хорошие, высококлассные рабочие ценились, им приставляли учеников, т.е. они обладали некоторым неявным знанием, и их мастерство приближалось к искусству. Современное развитие производства ведет к тому, что бы довести рабочие операции до полной элементарности, где нет места никакому особому мастерству. Именно такие тенденции позволили перенести вроде и высокотехнологичные производства в страны 3-го мира без существенного совершенствования образования, подготовки и уровня жизни, в конечном счете, у местных трудовых ресурсов.

Как предсказывал Маркс: «…Непосредственный труд и его количество исчезают в качестве определяющего принципа производства, созидания потребительных стоимостей; и если с количественной стороны непосредственный труд сводится к менее значительной доле, то качественно он превращается в некоторый, хотя и необходимый, но второстепенный момент по отношению к всеобщему научному труду, по отношению к технологическому применению естествознания…» и ««...Тенденция капитала заключается в том, чтобы придать производству научный характер, а непосредственный труд низвести до всего лишь момента процесса производства».

Нужно заметить, что и превращенные формы всеобщности испытывают кризис. Если говорить просто, то предприниматель, как герой Нового времени исчезает. На его место, особенно в крупных корпорациях, становятся многочисленные «менеджеры», которые все более делают свою частичку работы, не озадачиваясь ее общим смыслом и в этом контексте так же выступают как работники абстрактного труда. Всеобщее качество труда (в его превращенной форме) обезличивается, и, становится, словами Маркса «идеализацией», воплощением труда совместного, реализуемого в пределах всего общества.

Вместе с тем, развилось и достигло крайности противоречие между общественными отношениями, созданными всеобщим трудом в его превращенной форме, и самими развившимися формами труда. Помните в цитате Межуева: «Производя для других, он производит свои отношения с другими…». Т.е. в данном случае производство для обмена производит и соответствующий тип отношений. Но всеобщий труд в чистой форме, доля которого все больше, доля которого стала определяющей, производит вовсе не для обмена, а соответственно производит и другой тип отношений, требует другого типа отношений. Существующие отношения уже не удовлетворяют общественное производство, основанное на знании. Капитал, пытаясь секретить, присваивать в собственность продукты всеобщего труда, ужесточая и ужесточая законодательство копирайта, патентного права и т.д. уже сдерживает общественное развитие, останавливает его… и не справляется, ибо нельзя удержать в руках продукт всеобщего труда. В общем, почему именно сейчас мы находимся в преддверии коммунизма, я еще буду писать отдельно, хотя Маркс уже написал об этом, говоря, что капитализм, заключающийся в «противоположности капитала и наемного труда, представляет собой последнюю ступень развития стоимостного отношения и основанного на стоимости производства».

Абстрактный и всеобщий труд не соотносятся друг с другом, как только как физический и умственный труд. В сферах нефизического труда мы встречаем такой же абстрактный труд. Например, миллионы т.н. «офисных хомячков» так же занимаются в массе своей вполне абстрактным трудом, и в тоже время для мастера, руками изготавливающего те или иные вещи, и достигающего в своем деле уровня искусства (а такое индивидуальное производство или производство на заказ играет все большую роль), уже при современных средствах труда абстрактный труд становиться лишь моментом, вторичной составляющей труда и с развитием технологий этот момент будет все уже.


Сразу скажу, что предложенная трактовка вовсе не общепринята. Сколько авторов, столько трактовок. И мой взгляд на эти вопросы только находится в стадии становления. Вернее сказать, с абстрактным трудом все более-менее понятно, а вот с всеобщим – еще думать надо. Поэтому буду рад дельным замечаниям и мнениям. Вообще я очень многого не написал. Дело в том, что поднятые вопросы – это начало марксовского рассуждения, не удивительно, что он начинает Капитал с анализа товара и двойственного характера труда, заключающегося в товаре. И из этого начала исходит вся теория Маркса, соответственно тут писать, не переписать. Изложенные вопросы связаны и с проблематикой свободного времени, чем я еще напишу, с вопросами труда и самопроизводства человека. Я не написал о соотношении конкретного, непосредственного, совместного, частичного и т.д. труда, ибо это уже немного другой срез. Но надеюсь хоть в какой-то степени мне удалось объяснить, как я понимаю сущность понятия абстрактного труда у Маркса.

@темы: Маркс, труд

---

О реальности язычества

Раз в теме о соционике уже помянули Юнга, хочу обратить внимание на его работу "Вотан". Замечательная вещь, единственная у него, к которой я могу относиться серьёзно. Она недлинная, всячески рекомендую. Если пересказывать своими словами и с нашей терминологией, суть ее в том, что при Гитлере в Германию вернулся Вотан. Века христианства были забыты, и коллективная личность немецкий народ стала Вотаном, древним Одином во всей его силе.

Это к замечанию, которое мне делали, что языческие боги конечно же не существуют в виде антропоморфных существ, это на самом деле какие-то стоящие за именем реальные силы, формирующие сознание народа и проявляющие себя в мире и природе. Так вот, я с этим никогда не стала бы спорить. Вотан-Один это не мужик в рогатом шлеме с бородой, а кто это на самом деле, мы видели в 1941-45-м.

Все эти нынешние заигрывания с язычеством вовсе не так безобидны.

@темы: язычество, Юнг, Вотан, коллективные личности

---

Эльфы ушастые

Когда шла у нас речь о бессмертии (я давала недавно ссылку на целый цикл бесед, имевших место несколько лет назад), там появлялась аналогия бессмертное существо как общество. Тогда говорилось, что в мире людей бессмертны (во всяком случае, гораздо долговечней людей) именно сообщества - монастырь или крестьянская община...

Можно попытаться развить эту аналогию. Общность как коллективная личность... Толкин черпает из коллективного бессознательного, а то и сознательного. Эльфы у него бессмертны, но не имеют души, а люди живут недолго, но имеют душу, которую можно спасти или потерять. Эта разница существует не только в Средиземье, но и в нашем мире - человек может погубить свою душу, а город существует тысячи лет и в конце концов просто умирает...

Что вы об этом думаете? (засыпаю)

@темы: Толкин, коллективные личности

---

О соционике

Тогда понятно, почему соционика так расплывчата, постоянно меняется, редко попадает точку, но вызывает столько надежд. На самом деле объект её изучения не индивидуальная личность, а коллективная - те самые квадры, объединяющие несколько... гм, человек. Механически описать личность как сумму каких-то фиксированных компонентов нельзя. Столько-то ума, столько-то дерзости, столько-то нежности, берем одинаковое количество, смешиваем - и каждый раз получается разный результат, как и в случае с отдельным человеком. И постоянно находится что обсуждать, типироваться, перетипироваться и складывать неполучающееся слово.

А увлеченности столько, потому что объект-то реально существующий - коллективная личность! Объективная реальность, которая должна поддаться исследовательскому напору. Вот только модель негожая, инструментарий вообще из другой оперы, ну и результат понятно какой. Потому исследование заменяется на интуиции, больше похоже на искусство и игру, чем на науку, результат не воспроизводится и зависит от личности экспериментатора... И нести неудобно, и бросить же жалко! Больше ведь вообще никто этим не занимается.

В современной западной культуре каждое направление выживает как может. И в таких вот странных формах тоже, как ни грустно.

@темы: философия, соционика, коллективные личности