Почему Талиг = империя

Небольшое лирическое отступление после предыдущего убийственно серьёзного тройного поста.

Каждый, кто читал произведения, подобные "Рассказу Рыцаря" Чосера (www.e-reading-lib.org/chapter.php/73411/3/Chose...), задумывался над следующим вопросом: когда автор описывает афинского герцога Тезея, который устраивает рыцарский турнир, где доблестные древнегреческие паладины сражаются за сердца прекрасных древнегреческих дам, о чем автор пишет на самом деле - о Древней Греции или о современной ему Англии? Много ли мы можем из этого текста узнать о Древней Греции? Во сколько раз больше мы можем из этого же текста узнать о средневековой Англии?

Очевидность ответов на подобные вопросы позволяет по аналогии рассмотреть и случай ОЭ. Автор прожил всю жизнь в империи и пишет на русском языке - уже одного из этих положений было бы достаточно, чтобы сделать заявленное в названии тождество весьма вероятным, а два сразу дают нам гарантию того, что под условной авантюрной Францией скрывается русский взгляд на мир. Мы не замечаем его в основных опорных точках лишь потому, что он привычен нам как воздух. Чосер ведь тоже не замечал никаких несуразностей в нарисованной им картине.

Если мы на этом основании будем считать ОЭ агитационным романом...
Да, именно, мы тем самым неправомерно расширим рамки агитационного романа.

@темы: империя, ОЭ, литература

---

О всеталигойском патриотизме - 3 (окончание)

Возвращаясь к замечанию Дейдре могу сказать, что она совершенно права: описанному в ОЭ чувству Родины неоткуда взяться во Франции 17-го, 18-го и позднейших веков. Такое чувство Родины не сформировалось в Европе до сих пор.

Отсюда возникает вопрос: правомерно ли требовать от героя исторического фентези тех взглядов, которые его время не предполагает? Все поклонники Окделла считают, что нет. Я же считаю, что это не историческое фентези.

Это не Франция и не Земля, так что параллели с Францией неизбежно неполны и поверхностны. Автор в стиле постмодерна берёт некоторые нужные ему детали приключенческого романа и приметы того времени, но создаёт свою картину. Строго говоря, Алва во Франции 17-го века столь же невозможен, как и Окделл. Так что копья ломаются не потому, что персонажу приписывают самосознание, которого в те времена не могло быть - ведь это относится ко всем главным героям эпопеи. Спор идёт о другом, а именно о том, какая идея ближе спорщикам лично.

ОЭ не исторический роман, это роман о борьбе идей. На фентезийном материале автор сталкивает носителей разных идентичностей и описывает взаимодействие между ними. Я бы сказала, что ОЭ показывает, как разные идейные конструкции независимо от их происхождения в нашей реальности интегрируются в имперское сознание и становятся его частью. Все - кроме одной, носителем которой является Ричард.

@темы: империя, ОЭ, Окделл, Талиг

---

О всеталигойском патриотизме - 2

Третье важное положение, на которое я буду опираться, заключается в следующем:
европейские народы в свой формативный период (великое переселение народов) были так очарованы Римской империей, что не освободились от этого очарования до сих пор.

Наследниками Рима считали себя самые выдающиеся европейские государства и с попытками объединения Европы в одну империю связывают европейцы самые яркие страницы своей истории. Даже само название империя, император отсылает к Риму как образцу и идеалу. Нельзя однако не заметить принципиального отличия всех европейских империй с одной стороны от Рима, а с другой стороны - от империи Российской, причем отличие это одно и то же.

Европа уже несколько столетий ощущает себя культурно единым целыv. Несмотря на принадлежность к разным странам и народам европейцы очень явно и очень резко отграничивают себя от неевропейцев. Причем граница эта отнюдь не географическая и проходит вовсе не по Уральскому хребту. Например, сербы географически живут в Европе, но это не помешало какому-то немецкому политику не так давно заявить, что после 1945-го года на европейские страны не упало ни одной бомбы.

Если попытаться перечислить все те народы, которые точно и несомненно для самих себя и для всего мира являются европейскими, мы обнаружим, что это бывшие католические народы. В частности, они и сейчас могут быть католическими, но могут быть и протестантскими, это не принципиально. Именно этот религиозный аспект позволяет нам отметить самую существенную разницу между европейскими империями и империей Российской.

Российская империя объединяет православный мир политически, в то время как католической Европе попытки политического объединения так и не удались. Знаковой фигурой в европейской истории является Карл Великий, но его империя просуществовала около десятка лет. Наполеон объединил не всю Европу и тоже ненадолго, но и этого хватило, чтобы стать культовым лидером последних двух столетий. Объединение Европы при Гитлере продлилось всего несколько лет. Неизвестно, продержится ли дольше нынешний Евросоюз, но в свете прошедшего я бы на многое не рассчитывала.

Контраст с Российской империей разительный. Мало того, что мы объединили гораздо большие территории, мы сумели удержать их вместе не десять лет, как великий Наполеон, а несколько столетий. Чаадаев ругает русских за лень и неумение оставить след в истории, когда к его времени уже три века Россия спокойно держала в руках заветную и неосуществимую мечту столь любезной его сердцу Европы.

Все европейские империи меньшего масштаба, типа империи Габсбургов, Британской или Прусской с империей Российской несравнимы в принципе, потому что они объединяли политически только часть единого культурного пространства. В наших реалиях это была бы какая-нибудь Черниговско-Смоленская империя, а рядом с ней Рязанско-Тверская империя, а параллельно с ними Новгородско-Владимирская империя... По-моему, это был бы образец не величия, а убогих попыток выдать желаемое за действительное. Между тем ничего другого Европа за всю свою историю нам не продемонстрировала.

Как видите, многоуважаемый эр, империи не бывают разные. Империя бывает одна, и именно она описывается в ОЭ.

@темы: империя, ОЭ, Талиг

---

О всеталигойском патриотизме - 1

Вот здесь ninaofterdingen.diary.ru/p185682012.htm&from=0#...
Дейдре спрашивает:
а откуда взяться чувству родины у дворянина условного XVIIго века? Чувство своей земои - да, верю. Чувство родины - это уже ВФР, конец XVIII века. Но пока у нас на первом плане сословные привилегии. Даже Алва с его "спасаю Талиг" мыслит не категорий родины - родина у него Кэналлоа. Кто там вообще мыслит категорией родины - Талига в целом? Марсель приключается за Алву, Савиньяк - за свою власть, бергеры - за свою землю (север), Валентин оперирует категорией дома, рода, вассалов, но не родины. Да, многие персонажи поминают Талиг, но что они в это поминание вкладывают?

Разбором этих замечаний я и займусь.

Чтобы понять, какое содержание для персонажей встает за словом Талиг, нужно сначала понять, каким содержанием для нас наполнено понятие империи (в этой теме имперское сознание не раз поминалось, так что надеюсь приведенное положение не надо аргументировать).

Начать поневоле придётся тезисно с нескольких базовых положений:

1. Не всякое экспансивно растущее государственное образование является империей.
Когда говорят об империи Чингисхана или империи Александра Македонского, используют метафору, причем весьма неглубокую, основанную на несущественном признаке империи - большой территории. Существенным же признаком империи является её социальное устройство. Поскольку у нас есть одна несомненная империя, с которой всё начиналось и на Земле, и в Кэртиане, я буду в дальнейшем использовать сравнения и умозаключения на материале римской истории как базовые.

2. Одной из самых важных выгод империи является уменьшение человеческих потерь на подвластных территориях и высвобождение ресурса для развития всех сфер жизни помимо просто выживания.
Другими словами, империя конвертирует войну всех против всех в охрану рубежей и придворные интриги. Это гораздо менее затратно для социума, что и привлекает в империю народы.

Вспомним галлов времен Цезаря или греческие полисы времен завоевания римлянами Эллады. Мы зачастую забываем за блестящими древними названиями реалии того времени. Великие Афины и могучая Спарта, доблестные эдуи и воинственные гельветы на самом деле занимали территорию, сравнимую с территорией области в современной России. И на этой территории шли постоянные войны между соседними городами или союзами городов. Спать в оружии, упражняться в военном деле, все время восстанавливать сожженные дома и разоренные поля не так романтично, как это кажется две тысячи лет спустя.
Когда на эти земли приходит империя, в первую очередь прекращается бессмысленное кровавое роение. Охрана границ и затраты на содержание центральной бюрократии отнимают у подвластных гораздо меньше сил, чем тратилось раньше, что и позволяет империи добиваться значительно больших успехов во всех сферах жизни, принципиально несравнимых с тем, чего может достичь отдельное племя или отдельный город.

@темы: империя, ОЭ, Талиг

---

Невидимая Церковь и Лионель Савиньяк

В свете вышеизложенного понятно, перед какой идеальной конструкцией ставит автор маршала Ли. Если Эпинэ вынужден обороняться и уравнивание не-избранных и не-людей он делает до некоторой степени непроизвольно, то Лионель сознательно принимает эту картину мира и планирует свои действия в соответствии с ней.

И это ужасно. Я готова принять от автора многое, и Катарину лживую дрянь, и герцога Вальтера убийцу сына, но если Лионель выполнит свой план и самое главное, если этот план спасёт Талиг, это разрушит всё что было до сих пор. Это будет полная моральная и идейная капитуляция перед чуждыми ценностями, и в таком случае лучше уж Рокэ и не выбираться из дыры. Когда я думаю об этом варианте, я начинаю сочувствовать поклонникам Окделла - если бы меня так обломали во втором томе, а потом написали еще восемь книг, я бы тоже швырялась табуретками или ушла в монастырь.

Когда я напишу наконец-то пост о всеталигойском патриотизме, под это замечание будет подведена идейная база, пока же я его формулирую без доказательств:
отношение к плану Лионеля является второй сильнейшей зоной конфликта для читателей. То место, которое для любителей первой части занимает Окделл и дело об отравлении, для поклонников второй части занимает план Лионеля и его возможная реализация.

Этот пост и два предыдущих были написаны с одной целью: показать, что разделение людей под влиянием зелени на две несмешивающиеся группы и все логические последствия такого разделения есть чисто европейская идея. Нашей культуре она чужда, а в европейской укоренена настолько, что начиная с Нового времени является сердцевиной соответствующего мировоззрения.

Маршал Лионель это поле битвы имперского и протестантского понимания мира, и это самая важная баталия всего цикла.

@темы: ОЭ, Лионель, Невидимая Церковь

---

Невидимая Церковь и Робер Эпинэ

Изложенная в предыдущем посте концепция Невидимой Церкви нашла отражение еще в одном западном культурном феномене, а именно в представлении о супергероях.

Не будет преувеличением сказать, что это чуть ли не сквозная тема западного масскульта. Супермен, Бэтмен и Баффи, истребительница вампиров демонстрируют все отличительные черты данного мифа: это представители избранного меньшинства, которое стоит в особых отношениях к мистическому миру, резко отделено от простого народа по сути, но внешне супергерои такие как все. Заметим этот момент. Супергерои не раскрывают себя и свои подвиги, супергерои должны прятаться, сливаться с толпой, не дать никому заподозрить, что они не такие (Суперсемейка сюда же). Это воплощение художественными средствами представления о невидимости церкви. Обратим внимание на разительный контраст с обычными допротестантскими сказками всех времен и народов.

В обычных сказках подвиг никогда не бывает тайным в принципе. Герой может какое-то время скрывать своё имя, но не сам подвиг. Змей Горыныч не тайно разоряет поля и ворует людей, и никто убив Змея Горыныча не стремится выдать это за естественное происшествие. Победив дракона, герой женится на красавице и становится королем - подвиг вознаграждается открыто, в мире дневного света и повседневной реальности. У обычных людей хватает смелости не свихнуться от ужаса зная, что дракон разоряет их селения, хватает ума понять героизм их защитника, и хватает правильного взгляда на вещи, чтобы вознаградить героя за подвиг высшим местом в социальной иерархии.

Итак, в народной сказке героизм вписан в структуру общества. Все основные моменты, необходимые для включения подвига и героя в социум, ясно очерчены, хорошо разработаны и доступно изложены. Не то с западной концепцией героизма как тайного хобби. Спасать мир - ужасно тяжелая, грязная, неблагодарная работа, которая никогда не кончается и за которую ты ничего не получаешь. Кто из супергероев не согласился бы с этим? И кто из королевичей минувших времен согласился бы?

Причина этого контраста в том, что критерий разделения на невидимую и видимую церковь людям неизвестен (см. предыдущий пост), другими словами, мы не можем судить о принадлежности человека к героям или злодеям по его поступкам.

В ОЭ с выделением Невидимой Церкви из нашего грешного мира вплотную столкнулся Робер Эпинэ. Появление бесноватых в Олларии идеально ложится в схему: люди разделяются на две неравные группы по неизвестному критерию; переход между группами абсолютно невозможен; принадлежность к группе не определяется моральным обликом человека. Мальчик, который кинул камень в Левия, всяко совершил в жизни меньше подлостей, чем Салиган и даже чем сам Эпинэ, однако же логика западной мысли неумолима.

Следующий понятный шаг на этом пути - искать какие-то врожденные моральные изъяны у одних и врожденное моральное совершенство у других - ну не можем мы как Кальвин ждать до Страшного Суда, нам надо отделить бесноватых от избранных самим и сейчас. Надеюсь, из всего вышеизложенного ясно, что такие поиски ни к чему не приведут и найденный критерий неизбежно будет иллюзорным.

@темы: ОЭ, Эпинэ, Невидимая Церковь

---

Невидимая Церковь в западной масскультуре и "Пламени Этерны"

В 16 веке протестантская теология в лице Жана Кальвина осчастливила мир учением о Невидимой Церкви.

Основывается это учение на идее предопределения. Всё очень логично, рассудочно и неопровержимо. Бог всемогущ и всеведущ. Раз он всеведущ, значит, ещё до падения Адама и Евы он знал, кто из наших современников спасётся, а кто попадёт в ад. Бог всемогущ, и раз не предотвратил этого, значит, он этого не хочет. Бог также не меняет своих решений, потому что всегда знает как лучше и поступает соответственно. Отсюда следует, что обреченные аду обречены на это по воле божьей и ничего с этим поделать не могут. Отсюда же следует, что обреченные раю также обречены на это по воле божьей и также ничего с этим поделать не могут. Бог знает заранее всё, что ты сделаешь, и если тебе судьба спастись, то можешь убивать, воровать, грешить как угодно, это ничего не изменит, ибо кто ты такой, чтобы изменить волю Господа? И наоборот, если тебе суждено попасть в ад, можешь совершить сколько угодно добрых дел, ты не изменишь волю Господа, ибо она неизменна.

Из этих полутора простых мыслей, если их додумать до логического конца, получается концепция Невидимой Церкви. Среди обычных людей, большинства, обреченных на гибель, живут и действуют немногие избранные, которые спасутся. Среди всех христиан, видимой церкви, они составляют церковь невидимую. По каким критериям отличить избранных? Кальвин честно отвечал, что не знает и узнают люди об этом только на Страшном Суде, однако его последователей такой ответ не устроил, они хотели знать прямо сейчас и ввели множество остроумных критериев, позволяющих заглянуть в эти тайны уже при жизни. Самое важное в данной теме, что эти критерии не имеют никакой связи с христианской моралью, как и следует из изложенного в предыдущем абзаце.

Несколько стёбный тон этого краткого пересказа известной работы Макса Вебера о протестантсткой этике выражает моё личное отношение к данной теории и не означает недоказуемости того, что всё вышеизложенное имело место в действительности. У Вебера приведена огромная библиография с длиннейшими цитатами, которые подтверждают, насколько это было и есть серьёзно в протестантских странах.

Разумеется, такая краеугольная концепция не могла не повлиять на западную массовую культуру. Отметим ещё раз её основные признаки: люди делятся на избранное меньшинство и всех остальных; избранные состоят в особых отношениях с Господом (или мистическим миром в широком смысле слова); критерий разделения не имеет отношения к морали и вообще недоступен нашему пониманию (как сказал Лютер, та сторона поступка, по которой о нем судим мы, никогда не бывает той его стороной, по которой о нем судит Бог).

Самый яркий пример воплощения идеи Невидимой Церкви в искусстве это конечно же "Люди в черном". Все основные признаки налицо. Церковь реально невидимая: вспомним, как с экрана стирается имя, герой надевает черный костюм под слова за кадром "тебя больше нет, тебя никто не знает", и такой ценой оказывается в команде избранных, которые общаются с внеземными силами и пасут подопечных, которым нельзя открывать правду, чтобы не сошли с ума.

Я прочитала "Пламя Этерны" уже ближе к концу эпопеи, когда начинались ужасы "Полуночи". Что ж, если бы я читала эту историю в хронологическом порядке, то ОЭ даже не стала бы и начинать. "Пламя Этерны" больше любого другого известного мне произведения русского автора похоже на "Людей в черном" и проникнуто протестантским духом. Тут есть и невидимые избранные (к счастью хоть на Рубеже, а не в самой Кэртиане), есть и простецы, которые не в состоянии осознать правду о чем бы то ни было и которых надо обманывать ради их же блага, есть это нелюбимое мною деление мира на мистические силы, тайно управляющие всем, и беспомощных людей, которые даже сами не знают о своей беспомощности.

Запомним, что такая картина мира родилась в западной культуре и у нас появляется лишь как заимствование. Это пригодится в дальнейшем.

@темы: ОЭ, ПЭ, Невидимая Церковь

---

Происхождение дуэли и статус феодала

Вопреки распространенному мнению о происхождении дуэли от старинной ордалии (судебного поединка или испытания), дуэль родилась вовсе не из этого института. В частности, ордалии известны и в России, но дуэль в России не появилась. Этого уже достаточно, чтобы искать другие причины.

Причины эти лежат в разном отношении к земельной собственности и статусу землевладельца.

В Европе феодал был независимым сюзереном в своем владении. Он сам решал, кому приносить и у кого принимать вассальную присягу и сам решал, кому и когда объявлять войну и заключать мир. Борьба королей за ограничение этого суверенитета занимает несколько столетий и к 17 веку (веку Дюма) далеко ещё не была завершена. Однако к этому времени большинство дворян уже лишились своей реальной власти. В распоряжении бывшего феодала зачастую остается один-единственный человек - он сам. С этим неотчуждаемым ресурсом феодал и старается осуществлять свои извечные права - самому объявлять войну и заключать мир, не обращаясь к королевскому суду.

Совершенно иное отношение к землевладению сформировалось в России где-то ко времени Ивана Великого. Феодальная вольница, подобная европейской, была и у нас, но принципиальную победу московский принцип землевладения к 15 веку уже одержал, а с поражением Новгорода у "феодально-суверенной" позиции не осталось и фактических бастионов.

В России земля давалась помещику для службы царю. Со свей земли и своих доходов помещик должен был снаряжать отряд, которым командовал в бою в случае войны. Первоначально землевладение не было пожизненным - с прекращением службы земля возвращалась казне. Не было оно и наследственным - чтобы земля осталась в семье, сын помещика тоже должен пойти в военную службу на тех же условиях. Ни о каком суверенитете тут не может быть и речи. Землевладение это не повод и не право вести независимую политику, это возможность и условие служить царю и отечеству, и ценно только в таком качестве.

Соответственно и честь в России понималась иначе, чем в Европе. В Европе дворянская честь это предтеча современных прав человека - она есть у дворянина по праву рождения, даже если он никогда нигде не служил и ничего другого у него нет. У нас же дворянская (и любая) честь выслуживается, заслуживается. Идея, что можно претендовать на высокий статус, ничего не делая, не умея и не желая делать, у нас так и не прижилась до сих пор.

Теперь понятно, почему многих коробит от заявлений, что сначала Окделла должны были уважать как герцога и обращаться с ним соответственно его статусу, а потом уже требовать от него выполнения его долга. В западноевропейской культуре это совершенно верно, а в русской - совершенно неприемлемо. Как бы с Окделлом ни обращались, он сам про себя знает, что он еще ничего не сделал, чтобы подтвердить свой статус, потому именно он должен постоянно искать способ отличиться, а не Рокэ и не кто-то другой. Это вопрос его личной чести, и никого другого этот вопрос не может заботить в той же степени.

В отношении читателей к Окделлу в этой коллизии сталкиваются не разные психологические типы и не разные вкусы и предпочтения, а две разные культуры, каждая из которых имеет несколько веков функционирования за спиной. Ясно, что этот конфликт не решить за один разговор, но на данном этапе будет некоторым успехом хотя бы осознание всей глубины проблемы.

@темы: честь, ОЭ, Окделл

---

Дуэль в западноевропейской и русской культуре

Прежде чем приступать к бесконечному и ужасному Окделлу, хочу поблагодарить всех, кто отметился в соответствующих темах (ninaofterdingen.diary.ru/p185682012.htm, ninaofterdingen.diary.ru/p185723135.htm). Я не всегда отвечала на ваши проникновенные пылкие послания и полные искрометного юмора реплики, но это не значит, что я не принимала их к сведению. Вы на самом деле помогли мне понять некоторые вещи, хоть и не те, что хотели (но с этим придётся смириться).

Теперь к делу.

Нельзя не заметить совершенно различного отношения к дуэли в западноевропейской и русской культуре. Первое достаточно известно, а на втором остановимся подробней. Дуэли в России получают некоторое распространение только в 19-м веке, когда наше дворянство в достаточной степени вестернизировалось, а в самой Европе дуэли почти отошли в прошлое. Ещё в 18-м веке (и раньше) отношение к дуэли было совершенно иным. Дуэлей у нас почти не было.

Петр Первый ни в одном своем начинании не встретил столько покорности, как в запрете дуэлей - офицеры послушно подавали жалобы начальству и удовлетворялись прилюдными извинениями обидевшей стороны.
Екатерининские орлы, Потёмкин и братья Орловы, при несомненной личной храбрости провели много лет в гвардии, участвовали в дебошах и драках, в том числе с оружием в руках, но не в дуэлях. Это характерное отношение описал Пушкин в "Капитанской дочке":

Я тотчас отправился к Ивану Игнатьичу и застал его с иголкою в руках: по препоручению комендантши он нанизывал грибы для сушенья на зиму. «А, Петр Андреич! — сказал он, увидя меня, — добро пожаловать! Как это вас бог принес? по какому делу, смею спросить?» Я в коротких словах объяснил ему, что я поссорился с Алексеем Иванычем, а его, Ивана Игнатьича, прошу быть моим секундантом. Иван Игнатьич выслушал меня со вниманием, вытараща на меня свои единственный глаз. «Вы изволите говорить, — сказал он мне, — что хотите Алексея Иваныча заколоть и желаете, чтоб я при том был свидетелем? Так ли? смею спросить».

— Точно так.

— Помилуйте, Петр Андреич! Что это вы затеяли! Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика беда! Брань на вороту не виснет. Он вас побранил, а вы его выругайте; он вас в рыло, а вы его в ухо, в другое, в третье — и разойдитесь; а мы вас уж помирим. А то: доброе ли дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро б уж закололи вы его: бог с ним, с Алексеем Иванычем; я и сам до него не охотник. Ну, а если он вас просверлит? На что это будет похоже? Кто будет в дураках, смею спросить?

Рассуждения благоразумного поручика не поколебали меня. Я остался при своем намерении. «Как вам угодно, — сказал Иван Игнатьич, — делайте как разумеете. Да зачем же мне тут быть свидетелем? К какой стати? Люди дерутся, что за невидальщина, смею спросить? Слава богу, ходил я под шведа и под турку: всего насмотрелся».

Я кое-как стал изъяснять ему должность секунданта, но Иван Игнатьич никак не мог меня понять. «Воля ваша, — сказал он. — Коли уж мне и вмешаться в это дело, так разве пойти к Ивану Кузмичу да донести ему по долгу службы, что в фортеции умышляется злодействие, противное казенному интересу: не благоугодно ли будет господину коменданту принять надлежащие меры...»
rvb.ru/pushkin/01text/06prose/01prose/0869.htm

О причинах такого разного отношения в следующем посте.

@темы: честь, ОЭ

---

Жанровые особенности ОЭ

По ходу эпопеи её жанровая принадлежность меняется. Если первые три тома можно считать приключенческим романом, то дальше начинается роман реалистический.

Если вторую часть оценивать по законам приключенческого жанра, мы неизбежно получим довольно плохой приключенческий роман. На самом же деле неспешное развитие сюжета, смена рассказчиков и некоторые другие особенности второй части являются не признаками плохого приключенческого романа, а признаками хорошего реалистического.

Сейчас поясню, что я имею в виду. Если сравнивать любую из книг первой и второй части, заметно резкое обеднение фабулы. В КнК описывается Лаик, дружба, любовь, дуэль, карты, дворцовые церемонии, военная кампания, первобытные ритуалы на протяжении нескольких месяцев, а в ЯМ примерно такой же объем текста посвящен одной единственной ночи спасения Алвы и возвращения его в Ноху. Это объясняется не недостатками авторского мастерства (которое я вовсе не склонна переоценивать), а сменой цели повествования.

Попросту говоря, в авантюрном романе нужно провести одного или немногих героев через множество разнообразных ситуаций, а в реалистическом - показать как можно больше вариантов поведения в одной и той же ситуации. В центре приключенческого романа - отдельная личность, в центре реалистического - общность, коллектив. Именно общность встаёт за перебором всех возможных типажей и вариантов. Только когда основные характеры прошли один сложный этап, автор переходит к следующему. Интрига тут не в смене событий, а в полном по возможности обзоре типичных реакций, из которых должна сложиться целостная картина.

Сразу оговорюсь, что жанровую принадлежность, а также фабулу, сюжет, композицию и кульминацию имеют даже те литературные произведения, авторы которых не знают таких слов и не в состоянии указать эти элементы в своих трудах. Потому возражения вида "вы не знаете авторского замысла, автор этого не планировал" тут нерелевантны.

@темы: ОЭ, литература

---

Главный герой эпопеи "Отблески Этерны"

На этот счет есть три мнения: Алва, Окделл и моё собственное.

Хоть не все поклонники сериала со мной согласны, мне Рокэ больше всего нравится после того, как он по высшим соображениям сдается в плен. Тогда его становится меньше, а других больше. Эти другие - обычные люди без синего взгляда, непобедимого клинка и кэналлийских песен, их не хранит магия, они не гениальные полководцы, они могут падать и ошибаться, но именно они все вместе, в разных концах страны, часто не зная друг о друге, в тяжелое время встают в строй, подставляют плечо, делают что должно на том месте, на которое поставила их судьба, и общими усилиями вытягивают страну из катастрофы. Это и есть мой любимый герой саги - Поколение Излома.

Разумеется, этого героя совсем не видно в первых двух книгах, он едва намечается в третьей и заметно проявляется только к середине эпопеи. Именно его появление так качественно меняет сериал. Из романа плаща и шпаги цикл превращается в типичное произведение соцреализма, холистической литературы, где прослеживается становление не отдельной личности, а целой общности. Разочарование одних читателей, как и очарование других в переломный момент, в четвертом томе, совершенно понятно. Я сама из тех, кто претерпевает первые три тома ради всего остального. Поклонники Окделла из другой категории, и это не случайность. Тут проявляется объективно существующее очень резкое разделение, и его нельзя отнести к категории вкусов, о которых не спорят.

@темы: ОЭ, литература

---

Придды как семья

Я считаю, что герцог Вальтер не планировал убийство Джастина, вызывая его из армии. Одно соображение чисто внешнее: непроработанность версии об охоте. План, над которым Придд думал несколько дней, просто не может быть таким убогим, даже если это второстепенный вариант, который вряд ли понадобится, но если это основная комбинация, ради которой всё и затевается, то многократно нет.

Второе соображение по существу и касается Приддов как семьи.

Удивительно встречать восприятия Приддов как бесчувственных сухарей, которые ставят церемонность превыше всего и чуть ли не садистскими методами добиваются у своих детей непроницаемого выражения лица. Если судить о семье по Валентину, к таким выводам прийти невозможно.

Придды используют церемонность и сдержанность не только для того, чтобы скрывать свои чувства, но и для того, чтобы проявлять их. Оттенки вежливости могут выражать эмоции не хуже взрывов смеха, демонстративного дружелюбия и прочих способов, свойственных эмоционально несдержанным натурам. Жермон за внешне ровным поведением и общей бесстрастностью Валентина увидел и внимание, и заботу, и симпатию. Делать, но не хвастаться, подмечать любую мелочь и молча помогать когда нужно, не дожидаясь просьб и благодарности - такие качества у ребенка нелегко воспитать, и в девяносто девяти случаях из ста их воспитывают личным примером. Отношение Валентина к Жермону, только многократно усиленное, позволяет представить, каковы были отношения внутри семьи Приддов, во всяком случае, в узком кругу, где он воспитывался.

Потому я не верю, что отец мог убить Джастина, даже не поговорив с ним.
Допустим, именно поведение Джастина должны были разбирать на семейном совете, но с учетом того, что Катарина предупредила о кознях Штанцлера, последствия не должны были быть такими фатальными. Самое малое, что тут можно сказать - убийство, как оно произошло на самом деле, не было запланировано Вальтером.

@темы: Вальтер, Придды, ОЭ, Юстиниан

---

Придды и королева

На вопрос, почему все Придды были так преданы королеве, Eleonore Magilinon отвечает так
Потому что Придды истинные дворяне, королева (как представительница старой знати и «символ» ЛЧ) должна остаться неприкосновенной. Кроме того скорее всего ситуация была выставлена так, что это была «вина» Юстина, и получается, что это Юстин таким образом поставил её под удар, потому они, со своей стороны, должны все сделать для её защиты.

Это совершенно невозможно и вот почему. Дворянин конечно обязан своей королеве верностью, но только в том случае, если и королева выполняет свой долг. Покрывать супружескую измену ни в коем случае не входит в обязанности верного вассала. При всей условности Кэртианы тут мы можем опираться на единообразное отношение всех традиционных обществ к вопросу о запретной любовной связи: в этом случае грешат двое и виновных тоже двое. Даже если неотразимый Дон Жуан соблазнил невинную девушку, она тоже виновата, а если речь идет о замужней женщине, то тут и вопрос не возникает. Невозможно представить восприятие этой ситуации, при котором мужчина заслуживает смерти, а женщина - уважения. Такое событие скорее мужчина сможет пережить без пятна на репутации, но женщина виновата всегда и безусловно. И чем выше стоит женщина, тем ниже ей падать. В случае супружеской измены Придды могли бы покрывать неверную жену из политических соображений, но отсюда до искреннего уважения и верности под пыткой расстояние невероятное.

И ещё одно соображение, о письме. Если Ангелика не знала, что у Катарины алиби и отдала письмо, потому что её сломали, то от неё уже могли добиться каких угодно других показаний как только выяснилось, что с письмом вышел прокол. Однако этого не было, и я думаю неслучайно. Ангелика отдала именно это письмо потому что знала о его безвредности для королевы.

Потому я и пришла к тем выводам, которые изложены ранее.

@темы: королева, Придды, ОЭ

---

Убийство Юстиниана. Семейный совет

Eleonore Magilinon пишет:
Я не вижу, откуда берется понятие семейного совета. Вальтер — глава семьи, Вальтер решает все.
Мало того, это не показательная казнь — это именно сокрытие «позора».

По этому вопросу я могу сказать следующее.
Если бы герцог Вальтер хотел убить Юстиниана тайно, он бы сделал это, не собирая столько родственников в Васспард. День прибытия родни был известен, то есть их пригласили заранее, всё старшее поколение. Зачем?

Далее, никто даже не пытается инсценировать охоту, то есть родных не пытаются дурачить версией об охоте. Это значит, что дядьям на следующий день сказали про Джастина правду, и решение поддерживать лживую версию об охоте они приняли совместно, пусть даже в форме согласия с герцогом. Это по сути своей семейный совет в сокращенной форме. Раз уже всё равно собирается семейный совет, то судьба наследника как нельзя более весомый повод провести его полностью, со всеми этапами.

Вальтер глава семьи и он решает всё, но до некоторого предела. Убийство подчиненного без суда выходит за этот предел. После такого поступка члены семьи лишаются оснований его поддерживать, и при условии что они знают правду, их можно только запугивать, провоцируя разброд и шатания и постоянно опасаясь доноса.

Итак, тайное убийство должно было быть действительно тайным. Это чистая уголовщина, и чем меньше людей об этом знает, тем лучше, как в любом деле такого рода. Показательное же убийство на благо и с согласия всей семьи не могло произойти до семейного совета.

Я считаю, что случилось некоторое событие, требующее как приезда Джастина из армии, так и созыва семейного совета. Было ли таким событием поведение Джастина? Строго говоря, это возможно. Но даже если Джастина вызвал герцог, чтобы убить, убил не он.

@темы: Вальтер, Придды, ОЭ, Юстиниан

---

Ричард Окделл и его присяги

Обязывает ли Окделла к чему-то присяга оруженосца? Данная еретику, врагу семьи и дела Раканов? Несомненно обязывает. Если человек в обмен на присягу получает какие-то реальные привилегии, это уже показывает, что присяга не простая формальность и к ней относятся серьёзно. В данном случае Ричард смог в принципе попасть в дом Алвы только после принесения присяги. Это значит, что вторая сторона свои обязательства выполнила, в то время как Ричард свои не выполнил. Имевшие в истории место разрешения духовных властей от клятвы, данной иноверцу, только ярче демонстрируют, что обязательства и в таком случае были обоюдными, то есть совесть у нарушителя не была спокойна.

То же самое относится и к присяге Оллару. Эта присяга дала Ричарду доступ в привилегированное военное сословие, что вовсе не пустяк. Полагаю, поклонники Дика сами могут сосчитать, что бы Ричард реально потерял, если бы не принес присягу в Лаик. Так что единственное достойное решение в таком случае не присягать или держать слово. Если понимание этих вопросов как-то варьируется у разных сословий, то у аристократов скорее более трепетное отношение к таким вещам.

Так что любая присяга обязывает, и в Талиге тоже так считали.

@темы: ОЭ, Окделл

---

Те же и Окделл

Я понимаю, что Окделл в этом случае выглядит невинным обманутым юношей, которого все дурачат и которого все используют. Взрослые, умные и стервозные сами его довели до покушения, а потом еще и обвиняют. Алва с Катариной не должны были его обманывать и должны были ему всё рассказать! Однако такой взгляд на вещи верен только в первом приближении. Я считаю, что у Дика была возможность переломить ситуацию, но он её упустил.

Ричард в этом раскладе по сути дела вражеский агент. То, что Рокэ не сумел перетянуть его на свою сторону, само по себе большая неудача, но требовать, чтобы Окделлу ещё и выдали Катарину это уже чересчур.

Давайте разберемся, в чем же Рокэ врал своему оруженосцу. Что Рокэ мог сказать Ричарду такого, чего тот и сам не знал? Что Люди Чести противники династии, что они готовы ради возвращения своего короля развязать гражданскую войну и привести в Талиг чужеземные войска, что Штанцлер тайком изо всех сил трудится для дела Раканов - что из этого было Ричарду неизвестно? Всё это Окделл прекрасно знает, и Рокэ на протяжении двух томов пытается заставить Дика просто по-другому это оценить. И я считаю, это был совершенно правильный путь, честный. Рокэ делал ставку не на манипуляции, а на личностный рост, именно этого он от Дика так ждал и не дождался.

Второй путь был именно манипулятивный. Упрощенно говоря, можно было доказать Дику, что Штанцлер плохой. Убедить, что делу Раканов не стоит служить, потому что сторонник Раканов Штанцлер обидел лично Дика Окделла. Неважно, кто приводит чужих солдат в Талиг, а кто защищает от них страну, важно, что Штанцлер обманщик и трус, а Эмиль Савиньяк веселый и смелый, вот по этим признакам и надо выбрать, чьё дело правое. В конце концов Окделл именно этим путём освободился от влияния Штацнлера, и это многое говорит о Дике. Я же со своей стороны очень уважаю Рокэ за то, что он этим путём не пошёл.

Был ещё третий способ заставить Дика пойти против Штанцлера. Для этого королева должна была полностью переключить управление на себя, то есть пообещать Дику вечную любовь, и подкрепить это обещание вескими доказательствами. Катарина как я её вижу естественно не могла на это пойти, и на самом деле не пошла до самого конца.

@темы: королева, ОЭ, Окделл, Алва

---

Рокэ, королева и Штанцлер. Большая игра

Штанцлер показан в книге как иностранный агент, а восстание в Эпинэ и захват столицы как инспирированные из-за границы.
(Марсель в разговоре с Давенпортом в "Лунном зайце" сразу говорит: "это затеяли «павлины», чтоб мы сняли с границ войска".
Вальдес объясняет Кальдмееру про райос: "Алва оказался в Багерлее, мятежи в Олларии и в Эпинэ вылупились из «павлиньих» яиц, как и ваша эскапада."). В разговоре с Темплтоном и Матильдой Дьегаррон вспоминает восстание Окделла и говорит, что победу мятежникам могли принести Дриксен и Гаунау. Это значит, что Штанцлер в таком качестве действовал не один год.

Отсюда легко понять, зачем Рокэ игры со Штанцлером. Контролировать вражеского резидента естественная цель для любой разведки. Какие победы Рокэ одержал на этом невидимом фронте, мы узнать не можем, но можно не сомневаться,, что какие-то победы были. Если выбирать из того, что хоть сколько-нибудь известно - возможно, кесария не выступила в поддержку Эгмонта из-за того, что Рокэ сумел провести Штанцлера. Провести без сомнения с помощью Катарины, ведь сам Рокэ был у Ренквахи, а Штанцлер вплоть до последнего разговора с королевой был уверен, что Катарина подчиняется ему.

Возникает вопрос, зачем это нужно Катарине. Я согласна с тем, что Катарина эволюционировала от неуверенной в себе запутавшейся девушки через интриганку, которая лжёт всем и не верит никому, до настоящей Королевы. Мне было бы интересно об этом почитать, но я к огромному своему сожалению не вижу этой эволюции в романе. Всё случилось еще до начала первой книги. Сразу после свадьбы Катарина несомненно была под влиянием Штанцлера. У Рокэ она поначалу просто нашла защиту от Штанцлера и кардинала. Но уже довольно скоро Катарина разобралась в расстановке сил и стала сознательно помогать Алве. Я бы сказала, что несмотря на роль Талигойской Розы и Дамы Сердца Всех Людей Чести, Катарина была из тех людей, для которых политика важнее любви. Лионель в "Полуночи" думает, что Марианна искала любви, а Катарина непонятно чего. Почему не этого? Тут я не настаиваю, но ничего невозможного в этом нет.

Именно таков характер отношений между действующими лицами, когда на сцене появляется Окделл.

@темы: королева, Штанцлер, ОЭ, Алва

---

Сцена в будуаре

Если королева не любовница Рокэ, то сцену в будуаре она могла разыграть лишь с его помощью. Если королева не любовница Рокэ, то она много лет сознательно обманывает Штанцлера в этом вопросе с помощью Рокэ, а это значит, что королева не марионетка Штанцлера, а союзница Рокэ.

Теперь расшифровка сцены в будуаре.

В преддверии большой войны Враги Талига (ближе не охарактеризованные) поручают Штанцлеру убить Первого Маршала. Благодаря многолетней филигранной работе Катарина втёрлась в доверие к Штанцлеру настолько, что узнала о планируемом покушении. Более того, её просят обработать непосредственного исполнителя, разыграв сцену в будуаре.

Что она должна делать? Отказаться? Тогда Штанцлер найдет кого-то другого, и не факт, что королева об этом узнает. Для виду согласиться и всё рассказать Дику? На это можно было бы пойти, если бы Дик не был Диком. В последнем разговоре Катарина в сердцах говорит Окделлу: "с кем бы ты ни говорил, что бы ты ни узнал, ты бежишь и доносишь Штанцлеру", и это правда. Если бы Дику сказали, что Штанцлер плохой, первым, с кем он стал бы это обсуждать, оказался бы Штанцлер. То есть раскрыть себя перед Диком значит раскрыть себя перед Штанцлером. Вспомним, что речь идёт об убийстве Первого Маршала накануне войны. Если Талиг проиграет кампанию, потеряет какие-то провинции, во сколько жизней это обойдется? Не слишком ли высокая цена за душевное спокойствие одного человека?

Королева просит Рокэ ей подыграть. У Рокэ тем более нет причин ей отказывать. Катарина его старый проверенный союзник, они вместе много лет дурачат Штанцлера, это нужно Рокэ не меньше, чем королеве. Катарина особенно ценна для Штанцлера как любовница Первого Маршала, так что подвести Катарину, поколебать её позиции в глазах Штанцлера совершенно не в интересах Алвы. Кроме того, Алва отважен, но не безрассуден, и интригу с покушением предпочитает контролировать с самого начала, раз уж есть такая возможность. Если тебя хотят убить, пусть лучше это будет тот, о ком ты знаешь, чем тот, о ком не знаешь.

Таким образом все получилось как получилось. Сцена в будуаре разыграна. Катарина этой ценой узнает у Штанцлера нужные ей подробности: место и время, и какой яд будет в перстне. Королева сообщает все детали Алве, и он принимает противоядие. Альтернатива, что на Рокэ никакие яды не действуют, меня не убеждает. Дику в этой непростой ситуации оставалось проявить элементарную порядочность и не убивать человека, которому присягал. Если бы он это сделал, Алва наконец-то поговорил бы с ним откровенно, хотя бы до некоторого предела. Но увы. Мне тоже жаль.

@темы: королева, Штанцлер, ОЭ, Окделл, Алва

---

Королева, король и Рокэ. Продолжение

Распространенность слухов о романе королевы явно преувеличивается увлеченными читателями. Толпы придворных, монашек, горожан, военных и даже иностранцев, обсуждающих похождения королевы, существуют только в воображении некоторых любителей саги, но отнюдь не в самом тексте. По этому поводу мне было где-то сказано, что автор не описал всего этого великолепия просто по недосмотру. На это я могу ответить, что анализирую ту книгу, которая написана в нашей вселенной, а не в некоем идеальном параллельном мире. И в этой книге массовых сплетен о королеве нет, а есть что-то прямо противоположное.

По тексту, королеву застают вместе с Рокэ два раза (знаменитая сцена в будуаре и сценка для кардинала, которую упоминает Лионель). Оба раза эти сцены постановочные. В случае с Диком преследовалась совершенно конкретная цель, но кардинала просто надо было убедить, что королева любовница Рокэ. Если королеву и так постоянно все застают в недвусмысленных позах с Рокэ, зачем еще и постановочная сцена?
Некоторые рассматривают именно эти две сцены как доказательство публичного позора королевы, но мне такой ход мысли непонятен. Предполагается, что кардинал, выйдя из будуара, рассказывает всем и каждому, что он увидел? Да и во втором случае Окделл при всем своеобразии своего взгляда на мир ни с кем увиденным не делится и даже защищает честь королевы в разговоре с Борном в Сакаци.
Таким образом, можно утверждать, что эти две сцены были, так сказать, точечного воздействия, и не пошли дальше их непосредственных участников.

Возвращаясь к Фердинанду, мы можем сказать следующее: публичного позора на голову мужа Катарина не навлекла, дети от Фердинанда, королева не любовница Рокэ. Тогда требование королевы на суде совершенно закономерно и естественно, и это помогает королю преодолеть свою трусость и выступить в защиту своего маршала.

@темы: королева, ОЭ, король, Алва

---

Королева, король и Рокэ. Начало

В отношении Рокэ и королевы к концу цикла сложилось мнение, что они друг друга не любят, но спят вместе непонятно зачем. Что спят, в этом никто не сомневается благодаря свидетельсвту Дика, Луизы и кардинала. Эти свидетельства я разбирала раньше (ninaofterdingen.diary.ru/p185304111.htm, ninaofterdingen.diary.ru/p185303878.htm, ninaofterdingen.diary.ru/p185453832.htm), теперь рассмотрим вопрос чуть менее эмоционально.

С одной стороны Катарина - мать троих детей, очень умная и осторожная, и по словам Лионеля, слишком королева, чтобы отдаваться своим слабостям. С другой стороны Рокэ, который так благороден, что не требует долгов даже с куртизанки. Может, он достаточно благороден, чтобы не спать с женой своего короля?

На суде Катарина так проникновенно требует, чтобы её обманутый муж рисковал жизнью ради её любовника, и король это требование выполняет. Можно конечно предположить во всех троих бездну лицемерия и нравственного падения, но всё объясняется проще и гораздо более по-человечески, если считать, что королева и Рокэ не любовники, и король это знает.

Фердинанд конечно вовсе не такая тряпка и размазня, как видится Дику. У него всё-таки есть черта, которую он не переступит.
После разговора с Окделлом в Багерлее я стала гораздо больше уважать короля. И даже понимаю, почему для Катарины не было мукой мученической сохранять ему верность и рожать ему детей. Это не герой и харизмы у него нет, он самый обыкновенный человек, оказавшийся в обстоятельствах, с которыми не может справиться. У короля есть хорошие стороны и в целом он человек порядочный. Он просто привык к тому, что ничего не понимает в государственных делах и не должен лезть в то, чего не понимает, дабы не мешать более умным и опытным, чтобы не навредить стране. Ведь и для него Талиг превыше всего.
В целом я не вижу короля как нравственно сломленную натуру, как человека, способного годами делить жену с другим. А выступление королевы на суде это еще один переломный момент в отношении к ней. Если после Ивонн Маран стало ясно, что королева не слабовольная мятущаяся истеричка, то после суда стало понятно, что она не изменяла мужу, и это бросает совершенно ясный свет на все ее поведение в предыдущих книгах.

@темы: королева, ОЭ, король, Алва