Разлей-вода

Автор schwalbeman, 2009

Интересно, задумывался ли кто-нибудь о невротическом потенциале психоанализа, о том, что само это учение не может не провоцировать неврозы? Постоянное подчеркивание сосуществования моего Я в одной тесной черепной коробке с диким, вечно вожделеющим запретного и греховного Оно не может пагубно не влиять на душевное равновесие. Вообразите, вот мы, такие чистые и хорошие, но внутри у нас зверь, самец (у некоторых самка), у самца либидо, и мы совсем-совсем не знаем, чего эта тварь там замышляет... к чему толкает... Только в сновидениях приоткрываются отвратительные тайны.

Ну и к чему этот мрачняк? Надо think positive, как американцы нас учат. А то и свихнуться не долго.

Я вот, к примеру, в очень неплохих отношениях со своим бессознательным. Да, оно живет своей жизнью и иногда чего-то там себе вожделеет. Его право, я тоже вожделею иногда. Но при этом оно (Оно) вполне прислушивается и к моим нуждам: стало быть надо и ему иногда потакать. Вот, к примеру, если я попрошу бессознательное разбудить меня хоть в четыре утра, хоть в половину пятого (именно словами попрошу, скажу самому себе: надо встать в четыре), то проснусь непременно за минуту до звонка будильника. Ровно за минуту, только-только глаза продрать успею - тут он и звенит. Стало быть, у моего подсознательного есть точнейшие часы – и пока мое Я смотрит дурацкие сны (им же, подсознательным, отрежиссированные), оно (Оно) за этими часами следит. И будит меня, несмотря на горячее желание поспать подольше. Я думаю, я не один такой, вряд ли это уникальная какая-то способность. Обидно, конечно, что у сознания нет непосредственного доступа к таймерам мозга, так что приходится делегировать задачи.

Или вот, к примеру, поиск грибов в лесу. Я люблю собирать грибы: можно отвлечься от всего и думать о вечном. Пока я своим Я думаю о вечном, мое бессознательное ищет грибочки. Оно вертит башкой, пялится под деревца – я не принимаю в этом участия, я сочиняю хокку или пытаюсь разгадать какую-нибудь загадку бытия, или вспоминаю какие-нибудь приятные эпизоды... Как вдруг – толчок изнутри! Это Оно нашло подосиновик. Мне остается только наклониться и поднять добычу.

А сколько задач и проблем были разрешены не мной – им! Если мне удается убедить его (Оно), что задача для меня важна, я могу спокойно переключаться на "Дживса и Вустера" – как только Оно найдет решение, в голове у меня раздастся негромкий щелчок, и я буду ознакомлен с готовым ответом. Это ведь не я получил ответ – я всё это время смотрел киношку. Это Оно. Мой верный товарищ, мой молчаливый коллега.

Ну и что, что ему иногда хочется убить отца и переспать с матерью, тем более, что воспитанное Оно никогда не говорит об этих желаниях прямым текстом. Мало ли. Мне тоже хочется иногда убить начальника (не нынешнего, если он меня читает – нынешний хороший; и даже не прошлого – прошлый тоже может читать). Но мы же не будем никого убивать, правильно? Хочется – перехочется.

А что нам предлагает гражданин Фройд? Вообще-то я читал его много лет назад. Потом уже как-то больше разных Лаканов (более обтекаемых и непонятных). Но я помню, как старик Зигмунд пытался поссорить меня с не самой худшей моей частью. Не поссорил, разумеется, нет. Что я, в самом деле, совсем из ума выжил портить отношения с таким будильником! Но кто-то, возможно, испортил. С учетом популярности фрейдизма, таких может быть немало; ущерб никем не считан.

Незабудемнепростим.

@темы: подсознательное

---

О сериалах и сумасшедших дамочках

Пишет В.Смирнов

Сериалы смотреть привычки не имею, но тут принес мне товарищ Battlestar Galactica три сезона, уж очень восхищался и уже пол сезона я просмотрел. Как не странно, с удовольствием. Я о том, что намного приличней, чем те прямо скажем странные произведения, что показываются по телевизору.

Но я не о сериалах вообще, а о женщине – героине в кино. На тему меня навела Kleo…

Дело в том, что в Галактике меня страшно раздражают три вещи. Во-первых, мир сериала, это Америка, в какой бы далекой галактике не происходили события. На большее (иное) фантазии не хватило. Но Бог с ним, чего от них ожидать.

Кстати, подумал, как типичный пример, культивирование традиций в США, но сами традиции новодел, без смысла, например при отдании воинской чести прикладывают руку к «пустой» голове. Интересно, в каких армиях еще так?

Второе, что меня раздражает, это героиня, женщина – президент, школьная учительница, волею случая поставленная на президентский пост. (Либералы и вообще люди слабо образованные приписывают Ленину фразу о кухарке, которая должна управлять государством, не догадываясь, что на самом деле это американский идеал).

И третье, это та же американщина, женщины – вояки. Не армейские служащие при штабах, не медицинские сестры и врачи, не банно-прачечный батальон, а всякие пехотинцы или того более, пилоты боевых машин, те, что на переднем крае. Это вообще сегодня для западной культуры типично, этакие «брутальные» военные дамочки. Может быть тут БДСМ-эстетика?

И я по старой привычке задумался! С чего бы это? Неужели я такой женоненавистник? Такой домостроевец и т.д. и т.п.?

Изложу результаты анализа. Во-первых, дамочка-президент.

Я не буду писать о том, что чисто внешне актриса, играющая роль мне отвратительна. Просто тошнотворна. Отвлечемся, и представим вполне симпатичную женщину.

Все равно неприятно, и неприятно вот почему. Я вовсе не сомневаюсь, что по своим умственным способностям, по своим волевым качествам женщина может быть и президентом и руководителем любого ранга, но может ли она быть таковой психологически? Дело в том, что тому же президенту приходится зачастую принимать решения жестокие, отвратительные, хотя и прагматически необходимые. В названном сериале это очень хорошо показано. Она отдает приказ уничтожить целый корабль с пассажирами, поскольку существует потенциальная опасность всему флоту от этого корабля, она отдает приказ казнить противника и его казнят в ее присутствии. Тем самым она соучастник палача, сама палач.

По-моему, да и вообще в русской культуре, вполне уважительной к женщине (коня на скаку, избу там горящую) естественные, изначальные женские черты прямо противоположны. Она жалеет и утешает, она мир, а не конфликт, она заступница и если даже защитница, то ее защита отлична от мужской обороны. Да! Как мать она защищает своих детей отчаянно, но эта отчаянная защита далека от мужской прагматичной жестокости.

Так вот, героиня сериала по моим инстинктивным ощущениям больна. Психически больна! От такой хочется держаться подальше, как от заболевшего бешенством зверя. Еще укусит, ни с того, ни с чего! Женщина, которая вместо жалости и утешения предлагает миру ненависть, наказание и прагматическую жестокость, что-то сломала и извратила у себя внутри. Ее лечить нужно, а не на президентский пост ставить. И не говорите мне обо всяких Тэтчер. Англии просто повезло, что не сложились обстоятельства, в которых ее болезнь погубила бы страну. Когда во главе страны псих, может и пронести. А может и не пронести. Женщина президент всегда псих.

Теперь о женщинах в бою.

Я не буду говорить о том, что из женщин получаются пилоты, худшие, чем мужчины. Хотя это чистая физиология. Что-то там с вестибулярным аппаратом.

Я не буду говорить о том, что женщина от природы существенно слабее мужчины, и соответственно подготовка женщины – бойца до одинокого уровня с мужчиной гораздо дороже, а зачастую вообще неосуществима. Более того, даже химизм мужского организма приспособлен для драки, а женского, - наоборот (кроме редких воинских профессий вроде снайпера, где требуется терпение и спокойствие, да и то с ограничениями, поскольку снайпера на позицию нужно еще и доставить).

Дело в том, что говоря об армии, мы имеем дело с большими величинами, где статистический разброс играет роль.

Я буду говорить о другом.

Если война воспринимается по-американски (продукт Голливуда), как «есть сэр!, мы надерем им задницу, сэр!, победа и звезднополосатый флаг, бам–барабам-бам-бам», а пару милых гробиков, накрытых флагом помпезно придают земле, тогда все понятно. Это же так красиво, так… круто. Лишать женщин права на эту круть, это явное нарушение прав женщин.

Но если все по-взрослому, если перед боем чистое белье (приуготовление себя к смерти), если мясорубка и кишки наружу, если кровавый понос и обрубки на месте рук и ног, то о каком же праве можно говорить? В России у женщин должно быть право не воевать. Только не надо, что де это варварский русский стиль войны. Вспомните, хотя бы «На западном фронте без перемен» и др. произведения, которые почему-то называются антивоенными, хотя на самом деле они просто реалистичные.

Теперь второй аргумент, чисто прагматичный. Дело в том, что женщины дороже стоят, поскольку имеют навык рожать детей. Если истребить существенную мужскую часть популяции, ничего страшного, через поколение население восстановится, а то, что наши женщины смогут и страну восстанавливать, и детей воспитать, сомнений нет. А вот если истребить существенную женскую часть, это уже проблема. Проблема выживания народа.

И третье. Полагаю, что женщина в боевом подразделении серьезно ухудшит боеспособность этого подразделения. Я не о сексуальном. Я о том, что в присутствии женщины мужчины ведут себя иначе, и могут быть недостаточно адекватны обстановке. Командир не сможет спокойно послать на смерть женщину, бойцы будут, кто излишне геройствовать, кто еще что, она, ее защита (инстинктивная) будет отвлекать внимание и т.д. и т.п. В общем, сам факт женщины в бою может погубить подразделение.

Я уж не говорю о том, что у мужчин случится шизофрения. Нормальная психологическая ситуация, - тут фронт, впереди враг, позади женщины и дети. Мы воюем, умираем, что бы защитить наш тыл от врага. Но если женщина тут, в бою, на фронте, то рассыпается вся психологическая конструкция. Все смешалось, тыл тут, что же мы защищаем? Схема, отработанная десятками тысяч лет, архе-архе-архетипическая дает сбой. И все из-за дамочки, что решила реализовать свои права. Тьфу!

Вот оттуда у меня и появляется психологическое отторжение ко всяким «воительницам» и «президентшам». Вообще, если уж женщину угораздило попасть во власть, то для меня идеалом остается Екатерина Великая, которая и руль корабля государственного не упускала, но смогла остаться матушкой государыней, передоверив мужские дела своим фаворитам. Они казнили, а она миловала. Не демонстрировала брутальность и вообще была молодец.

Вот так.

@темы: феминизм

---

Две ниши для бусидо

Автор schwalbeman, 2009

(из старых черновиков, писано сто лет назад непонятно зачем)

Одна из чуждых нам, закатывающимся европейцам, разновидность морального кодекса распространена в Восточной Азии и ярче всего представлена в Японии. Речь идет о модели этики, базирующейся на чувстве собственного достоинства как на высшей ценности. Я не то чтобы большой знаток страны Аматерасу, поэтому рассматривать этот феномен буду таким, каким он описан в популярной и художественной литературе, а также опираясь на сведения, добытые знакомыми путешественниками. Это оправданный дилетантизм: нас ведь будет интересовать лишь некоторая идея, существующая в царстве возможного. А уж кто экспонировал ее: Ю. Мисима в отмеченных благосклонностью читателей опусах, или сам великий японский народ в своей многосотлетней истории, не так важно[1].

Бусидо это кодекс для дворян-мужчин, но ценностной каркас японской морали вполне всеобщ и не знает сословных и гендерных ограничений. Во главу угла японской (и не в меньшей степени китайской) моралью ставится стыд и опасность потери лица. Лицо теряется трусами, предателями, лжецами, теми, наконец, кто забыл о долге. Гордиться и задаваться можно и нужно, если есть, конечно, повод для гордости. Если же такового нет, то лицо сбережет ведущий себя скромно. Неоправданный гуманизм на тех далеких островах не в почете: свирепствовать не стыдно. Даже японский буддизм деформирован, по сравнению с махаяной, в ту же сторону! Изучение дзен невольно приводит к удивительным наблюдениям: в этой религии изменить хорошему вкусу и снобским канонам пропедевтического парадокса (одна из задач которого — держать профанов на расстоянии) есть грех гораздо большей, чем нарушение заповедей Шакьямуни.

Мы видим, что этическая система Восточной Азии весьма контрастирует с христианскими идеалами смирения и милосердия. Разумеется, именно такому контрасту и обязана японская культура своей популярностью среди тех, кому порядком успела поднадоесть Нагорная Проповедь. У христианства не так много альтернатив.

Евангельские принципы, до сих пор в значительной степени управляющие нашими оценками, в прошлом господствовали еще более властно. Тем не менее, есть два исключения, два примера того, как самурайская этика была прочно инкорпорирована (разумеется, независимо от страны Восходящего Солнца) в западную культуру. Само по себе наличие скольки угодно исключений не вызывает большого удивления - правда, лишь до тех пор, пока мы не задумаемся над их взаимным расположением на схеме социума.

Первое исключение в каком-то смысле ожидаемо. Вполне по-самурайски ведет себя европейский офицер (начиная, видимо, с установления абсолютизма). Если же нет, то сей есть не офицер, а шайсе. Приличествует ли офицеру кротость, хотя бы и показная? Все наше эстетическое чутье вопит "нет". Нет, мы видим в европейском офицере ту же смесь субординации, гордости и гневливости, которая отличает и слугу микадо. Мы уже настолько привыкли к такому образу военного человека, что не представляем его иным. Общественная мораль с лёгкостью прощала воинам государевым дуэли и самоубийства; погоны служили в глазах общества индульгенций, заранее оправдывающей вопиюще антихристианское поведение. Европейский офицер существует в другой этической парадигме — и общество не отторгает его.

Второй пример отступления общественной морали от ближневосточных норм к дальневосточным обнаруживается в месте, еще более неожиданном, чем офицерская казарма.

Ну вот, на этом месте черновик и обрывается. О чем хотел сказать автор... а буш его знает, этого автора. Склероз — прекрасная болезнь: с ней ничего не стоит заинтриговать самого себя. So kann man billig Freude machen...

Если у кого-нибудь есть идеи по поводу того, где еще в обществе XVIII - XIX вв. могло притаиться бусидо — я буду очень рад прочитать.

Надо сказать, что спустя часок после прочтения идея вдруг стала снова казаться мне содержательной. Понятно, что бытие влияет на сознание. Понятно, что монарху нужны оказались особым образом организованное офицерское сословие ("а рыцари ему нужны тем паче"). Понятно также, что нужда оказалась такой настоятельной, что Церкви (как католической, так и православной) пришлось ограничиться негромким ворчанием. Непонятно только, почему в случае, например, с ростовщичеством история пошла по другому пути. Возможность взять в долг под проценты была жизненно необходима для экономики — но католичество уперлось рогом и потребовалась Реформация, чтобы ростовщики вздохнули свободно. А практикующие взаимные и само-убийства офицеры как-то ужились и с нереформированной церковью.

Этот факт как минимум заслуживает того, чтобы быть отмеченным.

[1] Еськов в "Японском оксюмороне" предлагает конспирологическую версию истории, которой многовековая японская традиция возникла за несколько лет на кончиках перьев специально организованной ad hoc артели писателей. Впрочем, о китайцах ничего подобного не написал даже Еськов.

@темы: Япония, Европа, бусидо

---

ПРО ЛЕСТНИЦУ

Пишет asriyan, 2010

Спор - занятие для недоумков.

Иерархическое сознание вообще исключает возможность спора.

Встреча со старшим - счастье.
Случается, к сожалению, невероятно редко. Из моих старших в живых не осталось почти никого, а новых встречаешь не чаще, чем раз в пять-шесть лет. К счастью, можно разговаривать и с мертвыми.

Спорить со старшим - глупо.
Старшего слушаешь внимательно, стараясь запомнить то, что пока непонятно, и - особенно - то, что пока пугает или вызывает протест. Спустя неделю - или десять лет - раздастся щелчок и все станет понятно. Просто дорос. Сравнялся в масштабах. И чем лучше запомнил услышанное раньше - тем больше сэкономил времени на осознание нового состояния. Голый прагматизм.
Если услышанное непонятно совсем - задаешь вопросы. Уточняешь. Но не приведи Господь влезать с возражениями! "А я думаю, что..." Собеседник просто может потерять интерес к беседе. У него своих дел полно, куда интереснее, чем очевидности недоумку в голову вколачивать. Он, видите ли, "думает"! Свободен, иди дальше "думай".

Встреча с равным - радость.
Тоже случается все реже, но пока еще случается.

Спорить с равным - оскорбительно.
Фундамент равенства – уважение. И если ты знаешь, что тебя нельзя заставить изменить свое мнение голым напором – в той же мере это относится и к собеседнику. Встретились, обменялись мнениями. Если по ответным репликам видно, что тебя поняли не совсем верно, или, в каких-то деталях, совсем превратно – уточняешь и дополняешь. Когда позиции сформулированы исчерпывающим образом – тема закрывается.
Ты не можешь знать, какой именно из твоих аргументов покажется собеседнику заслуживающим того, чтобы потом к нему вернуться и повертеть в голове разными гранями. Иногда – спустя неделю или десять лет – один из вас скажет другому: «А знаешь, ты был прав!» Но – сам. Это, собственно, и есть равенство.

Встреча с младшим – обыденность…
Тут по разному бывает. Младший, не дотягивающий до равного шаг-другой – тоже всегда радость. Людей рядом всегда не хватает. Их никогда не может быть «слишком много». Конкуренцию придумали двуногие скоты, не видящие ничего, кроме кормушки в центре вольера, и изыскивающие новые и новые возможности прорваться к ней как можно ближе, расталкивается рвущихся к ней таких же скотов. А если получится – не просто расталкивая, а разрывая в кровавые ошметки.

Люди смотрят не в кормушку, а в горизонт. Освещенный круг за спиной так мал – и всегда будет мал – на фоне бесконечности непознанного вокруг. И каждый твой шаг к горизонту чуть расширяет границы светлого круга – и чуть удлиняет периметр границы. И всегда позарез не хватает новых, кто встанет рядом, на границе – и сделает свой шаг. И завтра так же жадно будет искать тех, кто может встать рядом…
Но такие тоже, увы, редкость. Большинство младших – даже тех, кто не хочет в скоты, к кормушке – растут очень медленно. После каждого шага вверх по лестнице по полгода отдуваются, отпиваются пивом, отдыхают… Копят силы для следующей ступеньки – а жизнь прошла.

Спорить с младшим - пустая трата времени. Неуважение к себе.
Если он не хочет слушать и запоминать, задавая уточняющие вопросы. Если он пытается возражать. "А я думаю, что..." У тебя впереди – горизонт, тебе некогда очевидности недоумку в голову вколачивать. Он, видите ли, "думает". Свободен, иди "думай" дальше.

Неиерархическое сознание исключает возможность спора тем более.

Существо, живущее в фантасмагорическом мире без иерархии не способно осознать сам смысл слова «равенство». «Все равны». Это пиздец. Тепловая смерть Вселенной. Все равно «тепло». Или равно «холодно». За отсутствием шкалы от понятия остается пустая звуковая оболочка, бессмысленный павианий клич.

Вот только жить вне иерархии не получается даже у павианов. Просто уханье, оскал и битье кулаками в грудь заменяется сравнительно безопасной формой «спора». Вслушиваться в «содержательную часть» бессмысленно: видимость осмысленного разговора всего лишь маскирует суть звериной разборки самого низкого пошиба – даже не за место у кормушки, всего лишь за «статус»…
У павианов спор заканчивается ритуальным опусканием побежденного. У "неиерархических" - тоже. В той или иной форме.

Очеловечивание зверя начинается с осознания иерархии. Это только начало пути – не всякий пройдет до конца – но миновать этот пункт невозможно.

Как говаривает Березин – простите, если кого обидел))

@темы: иерархия

---

Люк, Фродо и Гарри Поттер - это одно лицо

Пишет Иванов-Петров, 2010

Судите сами. Разве не очевидно, что Йода и Горлум - это одна и та же личность? Описывается противоположно, с симпатией или антипатией, но по множеству уникальных характеристик - та же фигура.
Дарт Вейдер и Волдеморт... Надо ли уточнять? Гэндальф и Дамблдор. Он же Оби-Ван.
Фродо в конце про свою бирюльку: "Она утонула".
Верные назгулы Вейдера.
Дамблдор в поисках медальона - немедленно выпил. Чаша Дамблдора и пропасть балрога - ясно же, это один мотив. То есть Гэндальф спился - и неудивительно.
Видимо, соответствия настолько полны, что прямо интересно - кто же Горлум у Гарри?

Постоянство персонажей говорит о сложении новой мифологии.
Есть ли её универсальное изложение?
Ну, что там есть... Две враждующие иерархии - Черные и Белые. Черные более тираничны, технологичны, индустриальны и массовы. Белые склонны к колдовству и всяческому улетанию. Герой - человек - стоит между ними, и вынужден выбирать, структура мифа указывает: третьей стороны нет, можно быть только за тех или за других. Миф подсказывает: надо стоять за Белых, в конце они победят. Но герою придется пострадать.

Это Белый миф. А есть противостоящий ему Черный миф? То есть произведения литературы, где бы рассказывалась история о победе тех идеалов, что в данном мифе поданы как злые. Не что-то из Перумова - это скушно, он просто крестит белых в черные. Нет, - чтобы порядок, технология, наука, власть, массовое общество и рациональность были поданы как превосходные, а зло исходило от колдунов, парапсихологов, которые дурят головы простым людям.
Или роль Черного мифа играет обычная научная популяризация и атеистическая пропаганда? Но должна же быть художка такого сорта. Или не должна?

@темы: Гарри Поттер, Толкин, ЗВ, мифология

---

Деревня у Оэ. Структура социального пространства и место в пространстве мифического

В этой идеальной деревне есть анклав чужаков. Поначалу их было даже два - корейский посёлок и такадзёсцы, потомки коренных жителей долины. Сразу два мини-сообщества, принадлежность к которым вычеркивает из списка людей. В "Играх современников" автор видимо решил не распыляться, к тому же корейский посёлок указывал бы на реальную Корею, размыкал бы пространство, так что остались только так называемые "потомки больших обезьян", отгеноциденные жителями деревни, парии, соответствующие такадзёсцам из "Опоздавшей молодёжи". Если в первом романе герой пытается наладить контакт с изгоями и более того, именно они оказываются самыми человечными из всех жителей долины (такадзёсцы единственные кто сопротивляется оккупантам, когда остальные кричат "ура" (точнее, "хелло"), а кореец Кан - лучший и неизменный друг рассказчика), то в последнем романе этих мотивов нет совершенно. Итак, в архетипической деревне изгои присутствуют, менять их статус никто не собирается.

Деревня (она же государство, она же космос) часто описывается следующими метафорами: загробный мир, могила, земля мертвых, ад. Ад чаще всего. Ад ассоциируется с радостью и весельем, упоминается об эротизме ада (в этих двух романах и в "Футболе 1860" - сквозной мотив). Целый космос, модель мироздания, образец идейного костяка целого народа помещается в ад! Будь он сто раз эротичен, туда совсем не хочется. Как надо видеть мир, чтобы это сделать? Меня это мировосприятие изматывает эмоционально гораздо сильнее, чем я могу здесь описать.

Похоже, в этот всеобъемлющий деревенский идеал входит инцест ("Футбол 1860", "Игры современников").

Это так, набросок к серьёзной рецензии, но писать её у меня уже нет сил и не скоро захочется. Кто умеет лучше, пусть сделает больше.

(с)

@темы: Оэ, язычество, Япония

---

Программа на будущее

У Оэ есть образы, которые повторяются из книги в книгу, но с которыми я не могу разобраться. Может, когда-нибудь пойму, что это и зачем, а пока просто перечислю самые важные:
великаны, позор, слабоумный ребенок, ад, выкрасить себя красной краской...

Вот такая получается картина послевоенной японской коллективной души.

(с)

@темы: Оэ, Япония

---

Деревня-государство-микрокосм

Это основная тема романа Оэ "Игры современников". Я считаю этот роман лучшим у Оэ и одним из лучших, что мне приходилось читать, хотя идейное содержание этого романа мне полностью чуждо. Это сделанное на качественно иной ступени то, что я когда-то описывала здесь:

Они не могут управлять страной, потому что не могут помыслить страну. Страна в их голове это лишь конгломерат атомизированных сёл и больше ничего. Конечно, при том что некоторые не могут помыслить социальный организм сложнее банды, село уже хорошо, у села есть потенциал, но ведь только потенциал! Нельзя всю жизнь жить в колыбели, а всякую попытку выбраться из колыбели они расценивают как предательство, достойное наказания Чернобылем. Они не могут помыслить даже один народ как что-то большее, чем механическое соединение одинаковых сельских общин, что уж говорить об Империи, объединяющей разные народы! В Империи такие люди видят только внешнее объединение, момент насилия и принуждения, всё равно что школьники, которые в школе видят лишь момент насилия и принуждения, сладострастно описывают злобных училок и ужасных завучей, и уверены, что если школу разломать, всем будет Щастье.

Я этого насмотрелась за последние годы на Украине, и процесс продолжается. Эту технологию пытаются применить против России не только на её западных окраинах, Сибирь тому пример. Но в подавляющем большинстве случаев это делается очень неумело. Двадцатый век оставил от архетипической деревни одну этнографию, гибнущие формы, в которые уже невозможно вдохнуть живое содержание. Кокошник красив, но на свидание в кокошнике не пойдёшь. Мы слишком долго живём в Империи и слишком долго были впереди планеты всей в новые технологические времена, потому деревня для нас уже не может быть самодостаточной.

А для Оэ может. У него получилось. Это реальный живой организм, мощный, всеобъемлющий, самовоспроизводящийся. Деревня это живая модель мироздания, замкнутый микрокосм. Там и время течет по-своему.Использованный в "Футболе 1860" прием доведен до совершенства - рассмотрено множество вариантов одного сценария событий, показана его завершенность и целостность.

Оэ сам писал, что эта его книга - реакция на самоубийство Мисимы, который хотел возродить Великую Японскую империю, выступал с позиций всеимперской идеологии. Оэ решил создать идейную альтернативу всеимперской идеологии и мифологии и справился с задачей. Это та мифология, которая на макроуровне породила распад СССР на отдельные государства и в настоящее время плотно смыкается с нациестроительством западного толка, которое используется для уничтожения народного единства. В творчестве Оэ идеология выделения казаков, поморов и сибиряков в отдельные нации получает мощную подпитку снизу, это живое движение навстречу, это момент, в котором сливаются западные и исконно языческие идеи.

Эта книга показывает, что язычество (в отличие от неоязычества) - не абстракция, не выдумка, не бессильное умствование ограниченного круга фанатов. Это реальность, с которой надо считаться и которой надо как-то противостоять.
(с)

@темы: Оэ, язычество, Япония, номинализм

---

Автор у Оэ

Проблема высказанности какого-то смысла, описанности какой-то общности занимает важное место в творчестве Оэ. Явно этой темы автор не касается только в "Футболе 1860", но и этот роман можно поставить в один ряд с остальными.

В "Опоздавшей молодежи" говорится, что спящая деревня это спящий великан. В "Играх современников" уточняется, что этот великан - Разрушитель, основатель деревни-государства-микрокосма. Там же объясняется, что оживить убитого Разрушителя и пересказать мифы и предания нашего края - одно и то же действие. Интересно, что описывает общность, высказывает ее ценности всегда чужак. Не знаю, как это надо оценивать, но это так.

Текст "Опоздавшей молодежи" - это записки-мемуары главного героя. Он там главное действующее лицо, но всё же смотрит на события постфактум, несколько со стороны. Кроме того, он еще в детстве покинул деревню и всячески старается от деревни отгородиться, и внутренне и внешне. В "Футболе 1860" рассказчик тоже выходец из деревни, много лет проживший в Токио и уже совсем не деревенский человек по своим установкам и ценностям. От событий в деревне, которые разворачиваются у него на глазах, он подчеркнуто отстраняется. "Объяли меня воды до души моей..." углубляет эту тему: Союз свободных мореплавателей приглашает специалиста по словам со стороны. В "Записках пинчраннера" эта тема выходит на первый план - встреча отца Мори и его будущего писателя является завязкой действия, отец Мори подробно объясняет, зачем ему нужен писатель, который поведает миру о нем и его превращении. Сам писатель в событиях не участвует. В "Играх современников" эта тема одна из центральных. Рассказ ведется от имени человека, который должен записать мифы и предания нашего края, он сын чужаков в долине и много лет назад уехал оттуда, описывает он мифы и предания нашего края в Мексике, на другом краю света.

Во всех книгах Оэ очень далеко до принципа "нет фактов, есть интерпретации". Факты там есть и полнокровная духовная реальность стоит за каждым событием, но для того, чтобы проявиться во всей полноте, ей нужно быть высказанной в слове, в тексте. Связь автора с текстом - главная проблема развития романа двадцатого века, и тут Оэ следует духу времени, но этот формальный момент у него иначе обоснован. Текст у Оэ это не изобретение автора и с ним невозможны игры в бисер, текст это всегда отражение какой-то реальности, часто суровой и жестокой, всегда живой и стремящейся к полноценному проявлению в мире. В "Играх современников" это чувствуется особенно сильно, там это целая космогония, работающая модель мироздания, и нельзя сказать, что это мироздание дружественно человеку. О деревне будет продолжение.

(с)

@темы: Оэ, Япония

---

"Записки пинчраннера"

Еще одно произведение Оэ,название которого отсылает к американской спортивной игре. Как рассказывается в самом романе, бейсбол для послевоенного поколения был чем-то особенным. Те, кому в 1945-м было 10, вкладывали в бейсбол всю душу.Попасть в школьную команду, участвовать в соревнованиях было мечтой.Бейсбол был символом новой жизни, нового единства. Дети следующего поколения не увлечены бейсболом, и это воспринимается как потеря, как что-то достойное осуждения. Когда игрок бежит по полю, зрители кричат ему "ЛИ ЛИ", от английского слова "лидер, лидировать". Это крик "ЛИ ЛИ" звучит в душе главного героя в самые сложные моменты его истории, когда ему нужно принимать важное, определяющее решение. То есть мы видим, что бейсбол и всё с ним связанное несёт в романе исключительно положительные коннотации.

Воспользуюсь комментариями Гривнина. Пинчраннер это игрок, у которого нет закрепленного места на поле, он бежит туда, где он нужен, помогает команде там, где команда не справляется. Другими словами, пинчраннер это помощник, спаситель. Роман называется "Записки Спасителя", уже кое-что.

В центре повествования Мори и отец Мори, испытавшие то, что отец Мори называет "превращение". Это событие мистического плана, которое воспринимается не как точечное чудо и локальная флуктуация, а как прообраз будущего спасения всей нашей планеты. Отец и сын, которые своим превращением спасут всё человечество.

В этом романе встречается единственная на весь корпус цитата из Евангелия, с характерным изменением:
Я лежал на полу, налипшая на ней давнишняя и свежая грязь пропиталась кровью, которая струилась из носа и ушей. Я лежал на мятых, перепачканных листовках, пахнувших типографской краской. Усугубляя жестокую физическую боль, меня мучило и нечто иное — страшное предчувствие. В ушах звучала строка из Библии, правда несколько измененная: «Прежде чем пропоет петух, ты трижды отречешься от себя, превратившегося». Причем «ты» относилось не ко мне, а к Мори. Мной овладел ужас — а вдруг Мори забыл о миссии, ради которой произошло наше превращение, переметнувшись в лагерь тех, кто называет его наш боец?!

Противостоящий Мори Могущественный Господин А. сравнивается с Гитлером, а Гитлер - с Антихристом. Могущественный Господин А. олицетворяет большую политику западного толка и в то же время его происхождение из архетипической японской Деревни показывает, что порожден он самой Японией, вышел из народа. Могущественный Господин А угнетает деревенских, они его боятся, это показывает, что в принципе тут возможен конфликт и отторжение этого явления самой Деревней, но в рассматриваемой книге этого не происходит, деревенские всё-таки его слушаются. Вот так традиционная Япония вместе с Западом порождает подобного героя, который стремится ввергнуть мир в ядерную катастрофу. Мори удается сорвать его планы ценой собственной жизни.

Как замечает комментатор, обращаясь к христианским образам, автор не имел ввиду ничего такого, просто выбрал понятную западному читателю форму, чтобы донести свою мысль, объяснить, что хорошо и что плохо. Скорее всего, это так и есть У меня создалось впечатление, что автор не уделял этой теме особого внимания. В его время было очевидно, что прогресс не остановить, успехи науки бесспорны, а религия - пережиток отсталого темного прошлого. Можно использовать эти образы как символы, чтобы очертить борьбу всего хорошего против всего плохого, и не более того. Язычество у Оэ получается куда живее и убедительней, оно такое полнокровное, мощное и жизнеспособное, что христианские абстракции совсем теряются и гаснут на этом фоне. Неудивительно.

Итак, мы тут видим описанный в предыдущем посте приём - описание христианства как части западной культуры, даже более узко, как части американской поп-культуры. Это всё что у автора есть по данной теме.

(с)

@темы: Оэ, Япония

---

"Объяли меня воды до души моей..."

У Оэ не только японская история перетолковывается на западный манер, но и другие культуры воспринимаются сквозь призму западной.

В романе "Объяли меня воды до души моей..." показана молодежная экстремистская группировка. Для подготовки к будущим боям подростки занимаются английским языком. Они читают на английском Достоевского.

Прежде всего ему
необходимо было подготовить тексты. У него в убежище были лишь две
английские книги, которые он читал во время своей затворнической жизни:
"Моби Дик " и Достоевский в английском переводе. Он выбрал проповедь старца
Зосимы и написал ее за неимением доски на большом листе бумаги. Он выбрал из
Достоевского именно эту главу, желая пробудить у подростков уважение к
китам, как к animal. Кроме того, чтобы заранее отвратить их от насилия,
которое они могли совершить над Дзином, он попытался воззвать к ним с
помощью следующего отрывка. Это была часть текста, заранее отчеркнутая им
красным карандашом:
...Man, do not pride yourself on superiority to the animals: they are
without sin; and you, with your greatness, defile the earth by your
appearance on it, and leave the traces of your foulness after you -- alas,
it is true of almost every one of us! Love children especially, for they too
are sinless, like the angels; they live to soften our hearts and as it were,
to guide us. Woe to him who offends a child!..
...Человек, не возносись над животными: они безгрешны, а ты со своим
величием гноишь землю своим появлением на ней и след свой гнойный оставляешь
после себя -- увы, почти всяк из нас! Деток любите особенно, ибо они тоже
безгрешны, яко ангелы, и живут для умиления нашего, для очищения сердец
наших и как некое указание нам. Горе оскорбившему младенца...

В этом отрывке выражено в кратком виде идейное содержание романа. Главный герой совершил преступление - убийство ребенка. Главный герой уходит от общества, называя себя поверенным китов и деревьев, то есть отвращается от людей ради животных. Знаменательно, что это идейное ядро описано словами Достоевского, но на английском языке.

Далее:

Young man, be not forgetful of prayer. Every time you pray, if your
prayer is sincere, there will be new feeling and new meaning in it, which
will give you fresh courage, and you will understand that prayer is an
education.
Юноша, не забывай молитвы. Каждый раз в молитве твоей, если она
искренна, мелькнет новое чувство, а в нем новая мысль, которую ты прежде не
знал и которая вновь ободрит тебя; и поймешь, что молитва есть воспитание.

Подросткам понравился этот текст и многие выучили его наизусть. Некоторые слова они оставили без перевода, так как по-японски это как-то не так звучит. Свои боевые действия по подготовке к будущему восстанию они назвали prayer и считали, что этими тренировками способствуют своему education. В финальном противостоянии с полицией им пришлось выдерживаться осаду и слова "Young mеn be not forgetful of prayer" они сделали своими позывными, когда им удалось выйти в эфир.

Что мы тут видим? Что англоязычная западная культура является мерой всех культур. Все другие культуры воспринимаются только через этот образец. Эта идея последние двести лет не новость, а в нашем идейном пространстве она последние годы развивается очень бурно, но такого качественного воплощения ее в тексте я не встречала. Обычно эту мысль доносят так убого с эстетической точки зрения, что только свои, уже в нее уверовавшие, могу прельститься такими произведениями. Оэ же в этом плане вызывает столько же восторга, сколько и отторжения. Он несомненно очень хорош.

Далее будет показано, что в этом мировоззрении западная культура является эталоном не только для японской истории и для всех других культур, но и образцом христианской культуры как таковой.

(с)

@темы: Россия, Оэ, Япония

---

"Футбол 1860"

Романы Оэ посвящены жизни послевоенной Японии. Основная тенденция этой жизни - включение Японии в демократический западный мир, ее вестернизация, столкновение Японии с американской культурой. Эти моменты отражены во всех романах Оэ.

Название произведения всегда несет особую смысловую нагрузку. Мы видим, что из пяти романов, перечисленных в предыдущем посте, в двух американские игры упоминаются в названии. Это игры, получившие распространение после войны, под американским влиянием. В "Футболе 1860" подчеркивается, что до эпохи Мэйдзи в Японии не было футбола. Что же тогда значит это название?

"Футбол 1860" - это первый подход к играм в одновременность, которые так хорошо получаются у Оэ. Апофеоз этого подхода - "Игры современников" (другое название, на мой взгляд, более точное - "Игры в одновременность"), но и в этой книге уже видны все важные моменты.

В романе рассказывает о двух событиях, которые происходят в одном и том же месте, функционально с одними и теми же главными героями, но разделены эти события столетием. Это крестьянское восстания 1860-го года и выступление деревенской молодежи против сложившихся порядков в 1960-м году. В 19-м веке это было обычное крестьянское восстание, в 20-м - лидер деревенской молодежи заставляет ребят играть в футбол, чтобы сплотить их, сделать из аморфной массы боевой отряд, и футбол становится символом всех случившихся в деревне беспорядков.

Несмотря на некоторые заметные отличия, события развиваются по одному сценарию, в романе описан как бы скелет, форма, голая структура, которая может по-разному заполняться конкретикой, но по сути остается неизменной и воспроизводится с интервалом в сто лет. Почему же не восстание выбрано для обозначения этого повторяющегося события, а футбол?

Таким образом автор показывает, что именно является моделью и образцом. Не новые американские влияния интерпретируются им в духе японской культуры, а наоборот - события японской истории, повторяющиеся не одно столетие, переосмысливаются с позиций американской культуры.

Не знаю кому как, но у меня от этого сурового японского прогрессизма мурашки по коже. Тут явно подразумевается, что все народы должны пройти одни и те же ступени развития, что Япония отстала на этом пути, а Америка впереди всех, потому необходимо как можно активней двигаться по этому пути и пересмотреть всю свою историю на предмет соответствия эталону - западной культуре.

(с)

@темы: Оэ, Япония

---

Японский писатель

Кэндзабуро Оэ. Впервые я его прочитала еще в студенческие годы, решила, что он хорошо пишет, и если мне попадались его книги, покупала и читала. Растянутое на 15 лет знакомство завершилось этой осенью. Под настроение перечитала сразу всё, что у меня есть, и получился качественно иной эффект. Это взрыв, это что-то. Я до сих пор не могу собраться с мыслями. Чтобы разобраться, будет несколько постов про этого автора и его идеи.

Итак, пять произведений Оэ: "Опоздавшая молодежь" (1962), "Футбол 1860" (1967), "Объяли меня воды до души моей..." (1973), "Записки пинчраннера" (1976), "Игры современников" (1979). Во всех этих романах есть общие мотивы, а в четырех из них прямо описывается одна деревня, потому я буду рассматривать их в комплексе. Самые важные образы раскрываются не в одной книге, а во всех вместе, хотя сюжетно произведения не связаны.

В порыве увлеченности я даже прочитала напоследок почти всю его изданную на русском публицистику, и я знаю теперь его идеи в чистом виде. Можно брать какую-то идею и смотреть, как автор воплощает ее в книгах, или идти другим путём - рассмотреть самые явные особенности романов и из них вывести идеи автора. Второй путь гораздо интересней, я сама шла этим путем, постараюсь его и придерживаться.

(с)

@темы: Оэ, Япония

---

Перечитала фантастики

Нельзя вымещать собственные ошибки на невинных, хоть и малочисленных моих читателях, потому кат

Вот эти вещи должны отражаться в литературе, и они в ней отражаются.

Большая часть современной русской фэнтезийной литературы к сожалению воспроизводит эту гностическую идеологию как само собой разумеющуюся. Если речь в тексте зашла о врожденных талантах и способностях, то отсюда обязательно будет сделан вывод, что носители этих способностей имеют большую ценность, чем остальные. Иногда врожденные способности заменяются университетским образованием - человек, прослушавший курс в университете, более ценен, чем крестьянин, не умеющий написать своё имя. Высшее образование, разного рода научение служит в таких произведениях переходом к чистому гнозису (знание по-гречески). Гнозис это не просто знание, а тайное знание об истинной структуре мира и о способах соответствовать этой структуре. Тайные общества суть объединения знающих в этом смысле, гностиков.

Итак, тайное общество, особые знания, необычные способности... Если в книге есть что-то одно, вылезет и всё остальное, вся эта валентинианова и василидова прелесть двухтысячелетней давности. Я в таких случаях могу восхищаться разве что чуткостью автора к веяниям времени. Никакого интереса сами по себе эти вещи для меня не представляют. Не знаю, как можно передать, насколько это мне чуждо, скучно, противно. Блаватская никогда не была моим соблазном и в принципе не может им стать. Астрологию я всегда считала символом потерянного времени, мантику - порождением человеческой слепоты, психологию... Не стоит и продолжать.

То есть 99% современных популярных писателей пишут не для меня. Они умудряются даже империю писать с гностических позиций, даже церковь... Тихий ужас. Хватит уже.

@темы: гностики

---

Гностические политические учения в Западной Европе

Пишет edelberte

Все представляют себе, что такое "рыба"? Вам, допустим, нужно написать какой-то документ - договор, там, заявление, объяснительную записку... Свою ситуацию вы знаете, но вот как все это выстроить в нужной последовательности - представляете себе слабо. Или просто напрягаться не хочется. И незачем - ведь до вас такие документы писало множество людей. Вы берете чей-то уже готовый документ того же типа, все общие обороты и построение в целом оставляете как есть, а вместо чужих данных и объяснений вписываете свои. Такой вот документ-образец, с которого мы пишем свой, и назывался (а может, и сейчас называется) на учрежденческом жаргоне "рыбой". Предельный случай "рыбы", уже заранее очищенный от всякой конкретики и представляющий собой голую форму, - это бланк.

В истории политических учений "бланки" - голые структуры, "скелеты" учений, матрицы, по которым учения строятся, - практически не встречаются. Практически - это значит на практике. Действительно, трудно себе представить: "Создайте свою собственную ересь манихейского типа! Воспользуйтесь прилагаемым бланком. Нужное вписать." Ну да, вот именно.

Вот в современных политтехнологиях, как я думаю, именно "бланками"-то как раз и пользуются - заранее продуманными, тщательно составленными и отлаженными, - для подготовки "вбросов" в информационной войне. Но об этом мне хотелось бы поговорить позднее.

В теории же, при изучении генезиса и типа того или иного учения, его структуру - "бланк" - выделяют в обязательном порядке. Когда мы говорим: "манихейского типа" или "гностического типа", под типом мы понимаем именно вполне определенную структуру, определенный "бланк", который, будучи заполненным, и представляет собой конкретное, исторически обусловленное и политически актуальное учение. Подчеркну: выделение "бланка" - это метод изучения, анализа и типизации учений, иногда - метод формирования искусственных псевдоучений, но не тот реальный способ, каким они возникают в жизни.

Иное дело - "рыба". Живое учение, в которое верили и за которое умирали поколения адептов, которое выдвигало и реализовывало (или пыталось реализовывать) амбициозные проекты, въедалось в кровь и плоть живущих, формировало сознание, откладывалось в их потомках в виде коллективного бессознательного - а потом устаревало. По крайней мере внешне.

Вы - гуру, фюрер, пророк - ничего не создаете с нуля. Дитя своего времени и своей цивилизации, вы пускаете поток своих, столь свежих, идей и откровений по одному из тех русел, которые пробила для вас ваша История. И не замечаете (или с восторгом замечаете?), как прорастают в вашем учении новые ростки старой, заглохшей и, казалось бы, навсегда похороненной Традиции.

Ну вот, а теперь наконец-то к делу. Или нет, еще чуть-чуть истории. Потому что без этого ничего не получится. Кургинян называет нацизм последним по времени (перед неоглобализмом) амбициозным гностическим проектом. Понятно, что до него были и другие. С какой-то "рыбы" все это писалось. Ясно же, что не непосредственно с идей гностиков эллинистической эпохи - где бы Гитлер с компанией на такое сторонников набрали? Сторонники-то, они ведь тоже не просто на новенькое приходят - они приходят на то новенькое, в котором они узнают СВОЕ. То, что и в них было заложено историей или вдолблено пропагандой, - короче, то, что может быть ими воспринято. В их головах должен заранее присутствовать тот же готовый "бланк", что и в голове их фюрера. И не через тысячелетия это перепрыгивает. Ну так давайте же выделим этот "бланк" и посмотрим.

Основой любого гностического учения, его основным структурным признаком, является ИЗНАЧАЛЬНОЕ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ. То есть постулируется, что люди обладают неодинаковой ценностью, разделяются на два (или три - как в классическом гностицизме) принципиально несмешиваемых типа, один из которых заведомо и однозначно ЛУЧШЕ другого, причем принадлежность к тому или иному типу закладывается еще до рождения и никаким личным выбором, никакими усилиями самой личности или общества изменена быть не может. Если мы говорим о политических учениях, основанных на гностическом принципе (а мы именно о них и говорим), то далее делается вывод: раз от природы (от Бога) существует непреодолимое разделение людей на лучших и худших, то наиболее правильным будет то устройство общества, в котором такое разделение будет практически реализовано.Дальше предлагаются конкретные меры по этой самой реализации, но это уже к "бланку" не имеет отношения, это уже наполнитель.

На Западе гностическая политическая традиция не прерывалась никогда, хотя далеко не всегда она побеждала. Уже в учении Аврелия Августина о Граде Божием идея изначального предопределения присутствует, хотя развития в средневековом католическом политическом проекте она не получила. Определяющее значение имело учение Фомы Аквинского, который, вслед за Аристотелем, видел в разделении людей на сословия необходимую для общего блага специализацию, определяемую естественным различием умственных и физических возможностей, причем ценностью обладали все категории работников, а под общим благом Фома понимал благо всех граждан страны. Такое учение, с одной стороны, закрепляло средневековую сословную иерархию, с другой - в сочетании с учением о приоритете церковных установлений над светскими и отрицанием изначального предопределения от Бога - открывало возможность для развития эгалитарных и гуманистических (? Н.) тенденций.

Так потихоньку и шло. Пока не пришла реформация. Пока не пробил час Кальвина.

Из "Вестминстерского исповедания» 1647 г. Глава 3 (Об извечном решении Бога).
№ 3: «Бог решением своим и для проявления величия своего предопределил (predestinated) одних людей к вечной жизни, других присудил (foreordained) к вечной смерти».
№ 5: «Тех людей, которые предопределены к жизни. Бог еще до основания мира избрал для спасения во Христе и вечного блаженства по вечному неизменному намерению своему, тайным решением и свободной волей своей; и сделал Он это из чистой и свободной милости и любви, а не потому, что видел причину или предпосылку этого в вере, добрых делах и в любви, в усердии в чем-либо из перечисленного или в каких-либо других чертах сотворенных им созданий: свершил Он все это к вящей славе высокого милосердия своего».
№ 7: «И угодно им Богу по неисповедимым решению и воле Его, по которым Он дарует благодать или отказывает в ней, как угодно будет Ему, для возвеличения неограниченной власти своей над творениями своими лишить остальных людей милости своей и предопределить их к бесчестию и гневу за грехи их во славу своей высокой справедливости».

Одни, значит, являются избранными от начала времен, а другие - проклятыми и отверженными опять-таки от начала. Почему? А просто так. Сказано же - Бог захотел. А в земной жизни, прошу заметить, избранность проявляется в богатстве. И только в богатстве. Напоминаю: предпосылки в вере, добрых делах, усердии и каких-либо других чертах для такого избрания нет.

Чувствуете наполнение "бланка" конкретикой? Основание для разделения - Божья воля. Проявление - в богатстве. Правильное устройство, соответственно, - то, которое закрепит полную и окончательную власть избранных. Осталось реализовать.

Макс Вебер: капитализм есть порождение протестантской этики.

Принято считать, что лютеранство к этому безобразию отношения не имеет. Это не совсем так. Лютеранство, конечно, "мягче"; упоенного людоедского пафоса, свойственного кальвинизму, в нем действительно нет, но принципы, по существу, те же. И в том, что капитализм не реализовался как амбициозный гностический проект полностью, не стал "тысячелетним рейхом" Западной Европы, я не вижу заслуги лютеранства. Естественее предположить, что это влияние католической традиции с ее принципом свободы воли.

И здесь уже видно, откуда "растут ноги" нацизма. Заменим "божью волю" генетикой (в двадцатом веке оно как-то моднее и звучит научнее), богатство - арийским происхождением, и учение готово. И выдумывать ничего не надо. А всякие оккультные штучки - сами прорастут. В силу неубиенности традиции. Как проросли они, между прочим, и в протестантизме.

Ну а сам-то кальвинизм откуда заимствовал традицию? От древних гностиков? Это в семнадцатом-то веке? Собственно гностическая традиция в средневековом европейском мышлении, конечно, дремала, заложенная, как мина, в "Граде Божием". Как дремала до поры до времени ветхозаветная традиция - с той же структурой, с тем же "бланком". А вот когда и каким образом они слились во взрывоопасную смесь - вопрос, по-видимому, малоисследованный.

Ах, Прага, Прага...

@темы: гностики, Европа, Кальвин, Невидимая Церковь, капитализм, протестанты

---

О гибели СССР и диктатуре пролетариата

Пишет В.Смирнов, 10.12.2012

Наблюдаю скромную эпидемию перепостов небольшого текста Лукьяненко «СССР и Россия». Текст, в общем-то, довольно тривиален, и ценен в первую очередь гладкостью написания, а так же, автором – фигурой достаточно популярной. Написано вполне в духе времени – суть в том, что СССР не был так же ужасно плох, а даже, в общем, и хорош, что народ в нем развивался, чего сейчас не происходит, а надо бы. Славно, что очередной раз поставлена проблема развития… ну да не буду продолжать, каждый может сам прочитать. Я же хотел обратить внимание на одно ошибочное, вредное, но так же распространенное и тривиальное положение. Суть его в том, что причиной падения СССР было желание элитами большего. Т.е. блага, которые СССР предоставлял своим элитам, по мнению этих самых элит (такая позиция сформировалась в эпоху позднего СССР) были явно недостаточны, а возможности ограничены. Элиты, недовольные такой ситуацией и устроили катастрофу.
Чего же тут ошибочного? Отвечаю!

Встает закономерный вопрос, почему советские элиты, и ранее, например в 50-е, получавшие не больше материальных благ и вовсе не большие возможности никакой катастрофы не устроили, никаких антисоветских идеологий в массе своей не поддерживали? В ответ я услышу общие рассуждения о военном поколении, о сталиновской закалке, о дедах – совершивших революцию, отцах построивших социализм и развратившихся внуках, погубивших страну. Но так и не услышу ответа, - почему? Почему американские элиты не выродились за три – четыре поколения? Тем более, что никакого замыкания элит в СССР не было. Сам Лукьяненко вполне признает, что социальные лифты работали исправно, мобильность была высока, а, соответственно элиты разумно обновлялись.

Так что эту теорию обязательного вырождения элит я принять не могу, как, впрочем, теорию недостатка материальных благ, кои доставались советским элитариям. Дело в том, что материальные блага для элит в нынешние эпохи всеобщей сытости и относительной устроенности в основном являются символическими объектами, знаками высокого или низкого статуса. Это (для СССР) и цвет служебных автомобилей, мех на шапку, место для дачи, квартира в определенном доме и как показательный пример у того же Лукьяненко «медицинская помощь высокого качества (по сути все слышали о "кремлевке" и "кремлевской медицине", но это было доступно партийной элите)». Показательный потому, что качество медицинской помощи в кремлевке фактически особо ничем особенно не выделялось, часто случались просто удивительные провалы и тому были вполне понятные причины, о которых нужен отдельный разговор. Кремлевка, это в первую очередь именно статусное потребление.

Но именно потому нельзя сравнивать как предметы потребления (ибо они в первую очередь все же знаки статуса) такие вещи, как яхта американского миллионера и всего лишь шапка определенного меха и фасона… которая, правда, соответствовала праву стоять на мавзолее в дни важных государственных праздников СССР. Сравнивать в какой-то степени можно только как символы, и подавляющее число яхт куда уступало этой шапочке. Так же важно отметить, что в статусах можно соревноваться только в рамках единой системы статусов. Дело в том, что статусы, это элементы/места/ уровни, из которых (вкупе с ролями, нормами и т.д.) состоят социальные институты и целостные институциональные системы. Они имеют смысл, местоположение, только в рамках своей институциональной системы и никакой иной(1).

Таким образом, еще раз повторю. Для элит проблемы недостаточного потребления не существовало, и существовать не могло, ибо потребление элит есть статусное потребление. Это верно для всех времен и народов, и не важно, что именно является знаком статуса – красная кайма на тоге, татуировки определенного типа на физиономии или форма парика.
Конечно, высокостатусные субъекты любят и обычную роскошь (которая, впрочем, тут же начинает исполнять и статусные функции), но не один римский сенатор, ни один вождь папуасов не поменяет свои знаки статуса, пурпурную кайму или татуировки на простые материальные блага – ТАКИХ дураков нет. Вот их жены и дети по недомыслию еще могли что-то там нудеть про блага, но никак ни они сами. И все же это случилось! Советские элиты разменяли свои высочайшие статусы, места на мавзолее, с которых они принимали парады величайшей армии мира, и места в кабинетах, с которых они управляли половиной мира, на бабло и довольно посредственные статусы в системы глобальной институциональной системы.

Единственной причиной, по которой элиты, господствующие социальные слои могут отказаться от высшего места на своем статусном олимпе – это угроза социального падения этих групп. Так как классы и социальные группы не люди, они не обладают свободой воли и не могут поставить честь, верность или сострадание выше угрозы статусного обрушения положения этих классов. В этом смысле они действуют исключительно прагматично. Если нужно было для выживания и сохранения господствующего положения уничтожить СССР, доставив невыносимые страдания, бедствия и смерть миллионам людей – это было сделано (2).
Именно потому, что только угроза социального падения заставила господствующие слои пойти на ликвидацию СССР, это случилось именно тогда, когда случилось, а не в 60-е, например, годы. Впрочем, об этом я писал неоднократно. Если коротко, то советский правящий слой образовался в системе, в которой господствовал фактически абстрактный труд, ибо такой труд не может реализоваться и совершаться без тех, кто занимается его организацией и распределением продуктов такого труда. Эти организаторы и распределители и стали советской элитой. Такой системе советский правящий класс был совершенно адекватен, и пока фактически абстрактный труд господствовал, никакой недостаток потребления не мог заставить элиту сдать геополитическому противнику свою страну. Ситуация изменилась, когда фактически абстрактный труд стал превращаться из основы общественного производства, во второстепенный момент этого производства. С удалением на второй план фактически абстрактного труда пришло время удалиться с Олимпа и организаторам этого труда, на их место должны были прийти представители нового классы (или «не класса», как я его называл) – а вот это уже настоящая для них катастрофа, которую они превратили в катастрофу для страны.

Кому-то может показаться, что одно объяснение краха СССР стоит другого, и я критикую Лукьяненко только потому, что хочу втюхать читателю собственную версию, но это не так. На самом деле в объяснении Лукьяненко есть крайне вредный вирус. Ведь по сути Лукьяненко говорит о том, что никакое общество социального равенства, никакой коммунизм невозможен в принципе – элиты всегда захотят иметь больше. Свойство такое генетическое видимо есть у человека, желать побольше захапать (3). Так зачем же стараться, изменяя общество, следует из утверждения Лукьяненко, - поприветствуем современный мир, лучший из миров.

Я же, в свою очередь, говорю о том, что было предсказано Марксом, на чем, в общем, и построена его историософия. Я говорю об опасности, которая была предсказана, об ошибке, что была допущена, и которую можно было и будет избежать. Речь о том, что пока разделение труда порождает социальный слой (класс), который занимается руководством и организацией общественного труда и распределением продуктов этого труда, этот социальный слой будет раз за разом пытаться «остановить историю». Ибо руководство и распределение предполагает и с другой стороны обеспечивает высокостатусное положение представителей этого слоя в обществе и никакие изменения, которые могут поколебать его господство, этому слою неудобны и неприятны. Всеми силами господствующий слой всегда пытается сохранить социальную систему неизменной, объявляя ее лучшей из возможных, концом истории или просто тупо репрессируя любую свежую мысль. Именно поэтому революции, это необходимая составная часть исторического процесса до тех пор, пока существует классовое общество. Пока существует правящий класс, который по своей природе заинтересован в том, что бы «остановить историю», история будет взламывать барьеры, которые выстраивает на ее пути этот класс. Не может не взламывать.
Соответственно возникает вопрос, почему же в СССР история не взломала барьеры, выстроенные правящим классом, а наоборот, отступила на несколько шагов назад? На самом деле тут ничего удивительного нет. Когда новая историческая эпоха впервые предъявляет свои права, первые выступления, как правило, терпят поражение, и более того, за ними иногда выступает реакция, куда более темная, чем предварительное состояние. В этом ошибка советских идеологов. Они полагали, что строительство более прогрессивного строя гарантирует им победу, хотя история говорит лишь о победе во всемирно историческом масштабе. В конечном счете, не более. В конкретной стране, попытавшейся строить новое общество, особенно на начальном этапе развития нового способа производства, никто от поражения не застрахован.

Полагаю, что могу назвать и конкретную ошибку, допущенную партией коммунистов. Эта ошибка состояла в непонимании тезиса о диктатуре пролетариата. Такая диктатура была понята, как направленная против старых общественных классов, помещиков и капиталистов. Поскольку с этими классами было сравнительно быстро покончено, необходимость диктатуры стала представляться излишней, и заговорили об общенародном государстве. На самом же деле нужно понимать, что пока существует пролетариат, какой бы властью он не располагал, он должен осуществлять диктатуру. Ибо само наличие класса, занимающегося фактически абстрактным трудом, подразумевает наличие социального слоя, этот труд организовывающего. У этого слоя соответственно появляются собственные, «классовые» интересы, которые, по той причине, что этот слой есть слой высокостатусный, заключаются в закреплении существующего положения, в остановке истории, о которой я писал выше.

А мы должны помнить, для чего, согласно Марксу пролетариат осуществляет пролетарскую революцию. Вовсе не для того, что бы счастливо и с энтузиазмом продолжать работать на фабриках и заводах. Пролетариат осуществляет революцию для того, что бы уничтожить самого себя как класс. А это возможно только ликвидацией фактически абстрактного труда, преодолением такого разделения труда, которое делит людей на тех, кто отчужден от смысла труда, и тех, кто организует такой отчужденный, фактически абстрактный труд, и распоряжается его продуктами. Такое преодоление возможно лишь как результат развития производительных сил, как следствие НТП.
Тут мы и наблюдаем классический классовый конфликт. Пролетариат (или его советский эвфемизм – рабочий класс) заинтересован в быстрейшем ходе истории, в ускоренном НТП, и соответственном изменении социальной организации общества, а руководство, даже если оно поголовно состоит в коммунистической партии, наоборот, враждебно всяческим изменениям и эта враждебность объективно обусловлена. Вот тут то и должна «сработать» диктатура пролетариата. Вот тут то и видна главная задача партии коммунистов – а именно, зорко присматривать за управленцами, за государственными и хозяйственными служащими, зная, что пускай они 100% происхождением из рабочих и крестьян, они по своей социальной сущности враждебны интересам пролетариата и общественного прогресса как такового. Не принимать их в партию, но относиться к ним, как к потенциальному классовому врагу. Вместо этого партия забыла о диктатуре пролетариата, слилась со слоем управленцев в единую социальную группу «номенклатуры», и тем самым потеряла право называть себя авангардом рабочего класса, превратившись со временем в выразителя интересов противоположной стороны. Итог очевиден.

Ну и последнее, насчет того, насколько актуальны сегодня мои рассуждения о диктатуре пролетариата. С одной стороны можно предположить, что эпоха желаемой диктатуры пролетариата уже в прошлом. Как результат общественного развития еще в 70-80-е годы XX века в большой степени вызрела та социальная общность, тот «не класс», который и должен был быть результатом самоуничтожения пролетариата. Я говорю о когнитариате. И в этом смысле необходимость диктатуры пролетариата осталась в прошлом, а сегодня необходима консолидация этого нового социального субъекта, осознание когнитариатом своих интересов и ликвидации им капитализма, как, впрочем, экономической формации как таковой в любой ее форме. Когнитариат есть по своей сути носитель коммунистических отношений.

Однако, боюсь, что в результате поражения нашей первой, советской попытки построения нового общества, в результате современного всеобщего кризиса капитализма, и в том числе отступления в разделении труда, о котором часто пишет Хазин, нам придется заново проходить индустриальный этап, возрождение массового пролетариата, соответственно, его борьбу и его диктатуру. И уж на этот раз старых ошибок допустить нельзя.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
1. Встречал либеральные стенания, что де советское общество было таким бедным, таким дефицитным, что даже шапки распределялись централизовано. Как обычно это у дибералов от невежества. Связь шапки и статуса в России, вопрос права на ношения определенной шапки, как это ни забавно, есть штука древняя. Та же поговорка «не по Сеньке шапка» известна с 17-го века. Впрочем, и раньше, боярские высокие «горлатные» шапки отличались высотой в зависимости от статуса рода.

2. Именно в такой природе классов лежит причина абсолютно бескомпромиссного отношения к ним в марксизме. Но нужно понимать, что уничтожаются и репрессируются классы вовсе не уничтожением и репрессией составляющих класс людей, а разрушением связей, объединяющих этих людей в класс, ликвидацией объективных оснований, воспроизводящих эти связи. Ошибки в этом теоретическом вопросе зачастую чреваты массовыми и совершенно ненужными расстрелами.

3. Как будто происходит человек не от гоминид, а от грызунов типа хомяков.

@темы: Россия, марксизм, СССР, мысли друзей

---

О непрерывности универсума

Автор schwalbeman

Несколько скомканно изложенное вчера определение магии, как области деятельности, в которой зависимость результата от точности соблюдения процедуры разрывна (маленькое отклонение от ритуала приводит не к маленькому же ухудшению результата, а сразу к полной катастрофе), заставило вспомнить уже сбежавшее в подсознание определение непрерывности в математическом анализе. Если кто помнит, там еще такие эпсилоны и дельты. Но математикой я грузить никого не буду, а напишу лучше о творчестве известного американского фантаста Р. Желязны.

Желязны подарил миру концепцию параллельных миров, составляющих континуум. Я имею в виду его т.н. «отражения» (амберский цикл). Миры/отражения в этом эпосе суть деформации некоторой эталонной центральной реальности, тем более отдаленные от оригинала, чем дальше они отстоят от него в смысле некоторой, непонятно как определенной метрики. До Желязны все параллельные миры располагались в объемлющем Универсуме подобно вкраплениям самоцветов в руде, т.е. совершенно дискретно, отдельно друг от друга. Миры разительно отличались один от другого, между ними была большая разница и большая дистанция. Фантазер Желязны сделал мирами саму «руду».

Мне всегда очень не нравилась эта концепция. Особенно раздражала неисчерпаемость миров. В самом деле, герои Желязны могут добыть любую вещь в произвольном количестве экземпляров, ведь рядом с каждым миром находится еще целый алеф-один (т.е. очень-очень много) чертовски похожих вселенных, в которых вожделенный артефакт тоже присутствует. Принцы Амбера любвеобильны. Я не очень понимаю, почему им не приходит в голову соблазнять девушек методом проб и ошибок, подобно тому, как это описано в фильме «День сурка». Ибо, ясное дело, не получилось с розами, значит делаем шаг в соседний мир, дарим ландыши etc. Такой континуум попыток делает персонажа слишком могущественным, чтобы с ним могло случиться что-то интересное. Именно поэтому герои Желязны не догадываются о многих своих возможностях.

Вчера, однако, мне пришла в голову модель, спасающая ситуацию. Более того, модель эта реализована и прекрасно работает в реальном мире. Желязны она, конечно, не подошла бы, ну так что с того? Тем более, что он, вроде бы, умер.

На самом деле мы и так живем в континууме параллельных миров. Правда, эти миры пересекаются по большей части материальных предметов, так что перетаскивать артефакты из одного мира в другой теоретически возможно, но часто затруднительно. Параметризованы миры одним-единственным параметром, а именно, средней скоростью передвижения.

Известно, что автомобилист видит мир совершенно не так, как пешеход. Он, например, просто помешан на натыканных вокруг дороги значках, на которые пеший путник не обращает большого внимания. Зато красоты пейзажа и архитектуры из окна машины просто не видны. Этот факт мною многократно проверялся и более не подлежит никакому сомнению. Пешеход тоже живет в своем собственном мире. Он зачастую не может объяснить водителю дорогу, по которой многократно ходил на своих двоих. Из окна машины дорога выглядит совсем по-другому. И наоборот, даже очень внимательно наблюдая за мельтешением зданий за стеклом, иногда очень непросто бывает повторить маршрут на велосипеде. Это уже другая дорога.

Велосипед, как утверждают некоторые мои знакомые, видит то же самое, что и пешеход, и это при втрое большей скорости перемещения. Честно говоря, верю с трудом. Мир велосипедиста есть иной, третий мир, отличный от мира водителя и мира пешехода. Чего стоит, к примеру, тот факт, что велосипедная вселенная вся переполнена злющими собаками. Они, эти злые собаки, существуют только там, в велосипедном космосе, и лишь иногда их случайно заносит в пешеходный мир. В мире водителей, к слову сказать, тоже свои напасти: там водятся гаишники с полосатыми палочками, там же обитают различные специфические разновидности преступников и прочее и прочее.

Система разноскоростных миров подобна детской трещетке: миры нанизаны на одну общую ось, это те вещи, которые более-менее независимы от скорости. К ним относятся Солнце, наличие в атмосфере кислорода, любовь, музыка, всемирный заговор, Гондурас и т.д. Все прочее: погода, дружелюбие окружающих, наличие в атмосфере всякой дряни, хронические болячки etc. определяется средней скоростью. Некоторые предметы могут перемещаться из одной вселенной в другую: в машине может обнаружиться корзина грибов или ягод (предметов из одного весьма низкоскоростного мира; этот последний по медлительности превосходит даже пешеходный); за спешившимся велосипедистом может увязаться псина, преследовавшая его в велосипедной реальности, да проскочившая в азарте границу между мирами... ну и т.д.

Так что концепцию Желязны при желании можно бы было спасти.

@темы: параллельные миры, Амбер, онтологические слои

---

О структуре мироздания

Пишет Недобрый сказочник

ОК. Рассказа не получилось, вместо него будет заметка, на другую тему.
Когда-то я об этом уже писал, но не нашел ни ссылок, ни упоминаний (и ниже станет ясно, почему так).

Дело в том, что люди, вообще-то, живут не в самом лучшем из миров. Они живут единовременно в нескольких мирах. Нескольких - это для простоты, на самом деле их, понятно, великое множество, но мы сделаем такое допущение.
Как тело, имеющее объём, находится во многих плоскостях, так и человек, оставаясь единым недилимым существом, обитает во множестве параллельных миров. Различия между этими мирами незначительны и не всегда заметны на первый взгляд. Но приведу несколько примеров.

Встречаются два человека. "Привет" "Привет" "Читал, какой сегодня доллар?" "Да, 3.1415" "Странно... А по-моему, 3.210" На первый взгляд, кто-то из них явно ошибается. На самом же деле, они просто находятся в разных мирах, а вернее, на разных мирах сейчас сосредоточено их внимание. Дальше возможны несколько вариантов развития. Либо первый убедит второго, и тем самым сместит его сознание в свою плоскость восприятия, либо наоборот. Возможно, к беседе присоединится третий, с газетой в руках. Газета принадлежит еще к одной плоскости мироздания, и в ней доллар равен 3.333. Если первый и второй поверят третьему, то эти и станет для них истиной.

Люди могут более-менее свободно перемешаться с одного пласта на другой, и при этом сохраняют контакт с близлежащими пластами. Предметы не обладают свободой воли и лишены подобной гибкости. Рассмотрим другой пример.

Человек ищет... ну, допустим, ключи. Он точно помнит, что оставил ключи на столе, но сейчас не может их там найти, как, впрочем, и во всей остальной квартире. Ничего удивительного - ключи остались в недавно покинутом человеком мире, а в этом их просто не существует. Допустим для определенности, что человек сейчас сосредоточился на плоскости номер 125, при этом он растянут между мирами со 120-го по 132. Ключи же прочно закреплены за мирами 115-118, и самостоятельно оттуда никуда выбраться не могут. Могу гарантировать, что человек их не найдет, сколько бы не мучился - разве что какое-нибудь событие снова сдвинет его восприятие.

Заходит другой человек (как правило, жена) и спрашивает, что первый ищет. Жена при этом живёт в мирах со 117 по 128, и когда человек жалуется, что потерял ключи, а он точно клал их на стол, жена спокойно (или со злорадством) указывает пальцем: "да вот же они!" "Где?!"- человек бросается к столу... и по-прежнему не видит ключей. Он шарит взглядом по столешница, а между тем его восприятие перескакивает с плоскости 125 на 124, с неё на 123, 122, 121 и т.д., а когда и этого оказывается недостаточно, вся масса человека передвигается вниз по плоскостям, и вот, наконец, словно из ниоткуда возникают ключи! Кому не знакома такая ситуация?

Миры вокруг нас достаточно похожи, а предметы довольно сильно растянуты между ними, поэтому как правило, находятся примерно на одних и тех же местах и сохраняют примерно те же свойства. К тому же люди имеют привычку тащить знакомые вещи с собой из мира в мир - точно так же, как таскают их с квартиры на квартиру. Такие объекты, как горы, деревья, реки и небесные тела, присутствуют почти везде без изменений. Здания, хотя и обладают наибольшей стабильностью из всего, созданного человеком, тем не менее не статичны, поэтому замечтавшись (и передвинувшись при этом на пару дюжин плоскостей), человек может заблудиться даже в привычном месте. Улица сделает другой поворот, вывеска покажется красной, а не оранжевой, и вот результат: человек глядит вокруг непонимающим взглядом, силясь понять, куда это он попал. Вроде всё знакомое, но какое-то перекошенное... Однако, зацепившись взглядом за привычную деталь интерьера, человек легко подтягивает себя в другую плоскость, а если надо, то и в третью, и вот уже вокруг обычный, унылый, до боли знакомый вид.
Наименьшей устойчивостью в этом отношении обладают, как известно, носки, зонты, монеты и шариковые ручки. Оставив их ненадолго без внимания, вы рискуете не встретиться больше никогда. Крайне сложно навестись точно на ту самую плоскость, где вас ждёт позабытый левый носок. Зато непонятно откуда взялся правый, почему-то зеленый в клеточку, а у вас в доме никто таких не носит.

Техникой сознательного перемещения между мирами люди, как правило, не владеют либо владеют плохо. Те же, кто постиг эту науку, самоуверенно называют себя Владыками Амбера.

@темы: параллельные миры, Амбер, онтологические слои

---

Минима

Автор schwalbeman

Если доброта всегда будет вознаграждаться по справедливости, то она может совершенно исчезнуть с лица земли.

К этому выводу приводят самые разные цепочки рассуждений.

1. Этико-логическая. Если субъект доподлинно знает, что за деянием последует адекватное вознаграждение, то такое деяние для него будет не добрым делом, а, простите, гешефтом. Собственно говоря, оценка того или иного акта, как доброго дела выступает в глазах человека компенсацией его недостаточной вознагражденности. "Они уже получили награду свою". Как таковая, мораль в этой ситуации исчезает, остается только право. Так справедливость заставляет добро исчезнуть логически (утратить сигнификат).

2. Психоаналитическая. Даже если полностью справедливая награда не мешает поступку оставаться добрым делом, идущим от чистого сердца, у субъекта всегда будут оставаться сомнения в подлинности мотивации своего поступка. Ибо собственное подсознание закрыто от него; а между тем именно оно зачастую толкает человека на те или иные поступки. Не просто выделить ситуации, в которых подлинным мотивом являлось подсознательное ожидание награды, а не осознанное желание совершить доброе дело. Так справедливость лишает добро достоверности.

3. Педагогическая. Привычка к справедливой награде за добрый поступок рождает чувство дискомфорта в случае, если награда не воспоследовала. Человек отучается творить добро бескорыстно. Так справедливость лишает добро подлинности.

И т.д.

@темы: этика, мысли друзей

---

ИЗУВЕРЫ ТАК НУЖНЫ, ИЗУВЕРЫ ТАК ВАЖНЫ...

Автор А.Асриян, 2003

Ощущение, что мы живем в чудовищно искаженном мире.
Есть основные, базовые занятия – учитель, врач, воин, священник, крестьянин (в первобытном обществе – охотник, неважно – кормилец)…
Упертые пацифисты завозражают против включения сюда воина.
Упертые атеисты скривятся от священника.
Всем здравомыслящим же людям список покажется очевидным. Ну, разве что в конкретном обществе роль врача или учителя (или – и того, и другого) по совместительству может выполнять шаман, жрец, священник… Не важно – функция все равно выполняется. Есть занятия второго ряда – рыбак, там, кузнец, ткач… Если подумать – найдется еще парочка. Все остальное – производные профессии.

Чем сложнее общество, тем больше профессий. Но фундамент остается неизменным – базовые пять занятий.
Если в обществе пропадает какое-то из производных занятий – к примеру, программист, или летчик, или извозчик, или машинист паровоза – это означает, что исчезла соответствующая техника. Само по себе это знание неинформативно – поскольку техника может исчезнуть как в результате технического прогресса (извозчик или машинист), так и наоборот (впали в каменный век, забыли про железные дороги). Если в обществе нет одной из профессий второго ряда – это уже достаточно информативно. Если нет рыбаков – почти гарантированно, что рядом нет значимых водоемов. И т.д.

Но если нет одной из профессий первого ряда – значит, общество скоро сдохнет. Не выживает оно без них.
Как организм. Без селезенки – вполне. Без конечности, пары ребер, половины пальцев – запросто. Даже без одного легкого или почки – можно. А вот без печени, к примеру – никак.
Так вот, похоже, в нашем стартовом списке отсутствует один незаменимый персонаж. ИНКВИЗИТОР.

Общественность привыкла числить его по ведомству ранне-католического изуверства. Но это как раз из серии «жрец-он-же-врач». В действительности – совершенно отдельное занятие. И, безусловно, из первого ряда.
Разум – штука молодая и хрупкая. Второе – важнее. Экология пшеничного поля куда уязвимее, чем экология дикого луга. А василек так красив! Куда там невзрачному колоску.
Ядовитые идеи, идеи-сорняки тоже обычно ярче и привлекательнее здравого смысла. Выпалывать некому.

Сколько протянет общество без врачей? А до первой пандемии. Может, через месяц разразится, может – через двадцать лет. Но после того – кирдык. Люди кой-какие выживут, общество – нет.
Сколько еще протянем без инквизиции? Пандемия уже свирепствует…

@темы: инквизиция, гностики, манихейство