Николай Кузанский

У меня не было о нем определенного мнения, я не могла никогда понять восторгов, которые он вызывает у поклонников Возрождения, а его участие в подготовке унии говорит скорее против него, чем за. Так как трудов Николая Кузанского я не читала и пока не настроена читать, нижеследующее базируется на изложении Лосева.

Если Николай без проблем совмещал свою философию с католической доктриной, то это очень плохо для католической доктрины. В философии Кузанца много платонизма: абсолют не личностен: абсолют взаимодействует с миром "по законам природы" (нельзя говорить о естественнонаучной парадигме, потому что Кузанец предшественник этого направления, в его время такого не было, но мы видим в его учении именно это: механистичность и опять же отсутствие личного начала); нет посредника между Богом и человеком, непреодолимая онтологическая пропасть и нет возможности ее преодолеть. Интуиция триединства чужда этому философу как и всей европейской философии того времени.

Либо это совмещается с католической теологией как часть с целым, либо дело совсем плохо.

@темы: Возрождение, Кузанский

---

Американская культура как универсальный посредник в творчестве Кэндзабуро Оэ

Сведенные в один текст мои заметки про Оэ. Для тех, кто осенью их читал в процессе появления, будет новым вступление и заключение, а также вариант ответа на вопрос, поставленный в разделе "Автор у Оэ". В таком виде это было прочитано в прошлую среду, 14-го мая, на заседании философского монтеневского общества.


Кэндзабуро Оэ родился в 1935-м году, то есть в 1945-м, когда американцы оккупировали Японию, ему было десять лет. Свое детство он провел в маленькой горной деревушке, и как он сам потом писал, эта деревня стала для него моделью мироздания, к этому топосу он обращался не раз в своем творчестве. Оэ вспоминает, что последние военные годы в стране не хватало бумаги, дети писали на каких-то обрывках, учебники печатались на ужасной темной грубой бумаге. Когда пришли американцы, на всю школу привезли учебники по демократии и конституции, которые Америка принесла в Японию. Эти учебники были двухтомные, большого формата, на гладкой белой бумаге. Они так поразили и восхитили мальчика, что любовь к демократии и конституции он пронес через всю свою жизнь. Все беды Японии он видел в том, что Япония недостаточно усвоила демократию и конституцию. Когда в шестидесятые годы в Японии наметилось какое-то противостояние США и движение за суверенитет, Оэ порицает это движение совершенно искренне и с негодованием. Он рассказывает о своем ровеснике, который назвал первенца Кон-скэ, в честь конституции. Потерю этого энтузиазма по отношению к американским ценностям Оэ порицает и считает причиной всех бед послевоенной Японии.
Как видно, идеи Оэ не новы. В нашем обществе последние 2-3 десятилетия они активно распространяются, только уже по отношению к России. Никаких необычных мыслей по этому поводу у Оэ читатель не найдет, но будет поражен исполнением. В нашем культурном пространстве эту концепцию продвигают в основном публицисты и пропагандисты, чья ангажированность очевидна и отталкивает любого непредвзятого слушателя, Оэ же в своем творчестве воплощает эти идеи с небывалым совершенством. Поскольку сейчас на Украине увлеченность западной культурой с одной стороны и отторжение этой культуры с другой стороны вызывают такие нешуточные потрясения, нам будет вдвойне интересно увидеть, как это происходило у другого народа.
Кэндзабуро Оэ – один из виднейших писателей послевоенной Японии. Его книги переведены на русский давно и продолжают издаваться, однако анализ творчества Оэ не обновлялся со времени первых изданий. В сети можно найти только старые комментарии, которые несомненно имеют свою ценность, но я уверена, что рецепция Оэ русским читателем наших дней может добавить что-то новое к образу японской культуры, очень популярной, но всё ещё недостаточно понятной. Надеюсь, что предлагаемый разбор основных романов писателя несколько восполнит это пробел.

Итак, пять произведений Оэ: «Опоздавшая молодежь» (1962), «Футбол 1860» (1967), «Объяли меня воды до души моей…» (1973), «Записки пинчраннера» (1976), «Игры современников» (1979). Во всех этих романах есть общие мотивы, а в четырех из них прямо описывается одна деревня, потому я буду рассматривать их в комплексе. Самые важные образы раскрываются не в одной книге, а во всех вместе, хотя сюжетно произведения не связаны.

«Футбол 1860»

Романы Оэ посвящены жизни послевоенной Японии. Основная тенденция этой жизни — включение Японии в демократический западный мир, ее вестернизация, столкновение Японии с американской культурой. Эти моменты отражены во всех романах Оэ.

Название произведения всегда несет особую смысловую нагрузку. Мы видим, что из пяти главных романов писателя в двух американские игры упоминаются в названии. Это игры, получившие распространение после войны, под американским влиянием. В ««Футболе 1860» подчеркивается, что до эпохи Мэйдзи в Японии не было футбола. Что же тогда значит это название?

«Футбол 1860» — это первый подход к играм в одновременность, которые так хорошо получаются у Оэ. Апофеоз этого подхода — «Игры современников» (другое название, на мой взгляд, более точное — «Игры в одновременность»), но и в этой книге уже видны все важные моменты.

В романе рассказывает о двух событиях, которые происходят в одном и том же месте, функционально с одними и теми же главными героями, но разделены эти события столетием. Это крестьянское восстания 1860-го года и выступление деревенской молодежи против сложившихся порядков в 1960-м году. В 19-м веке это было обычное крестьянское восстание, в 20-м — лидер деревенской молодежи заставляет ребят играть в футбол, чтобы сплотить их, сделать из аморфной массы боевой отряд, и футбол становится символом всех случившихся в деревне беспорядков.

Несмотря на некоторые заметные отличия, события развиваются по одному сценарию, в романе описан как бы скелет, форма, голая структура, которая может по-разному заполняться конкретикой, но по сути остается неизменной и воспроизводится с интервалом в сто лет. Почему же не восстание выбрано для обозначения этого повторяющегося события, а футбол?

Это способ показать, что именно является моделью и образцом. Не новые американские влияния интерпретируются автором в духе японской культуры, а наоборот — события японской истории, повторяющиеся не одно столетие, переосмысливаются с позиций американской культуры.

Такого рода прогрессизм подразумевает, что все народы должны пройти одни и те же ступени развития, что Япония отстала на этом пути, а Америка впереди всех, потому необходимо как можно активней двигаться по этому пути и пересмотреть всю свою историю на предмет соответствия эталону — западной культуре.

«Объяли меня воды до души моей…»

У Оэ не только японская история перетолковывается на западный манер, но и другие культуры воспринимаются сквозь призму западной.

В романе «Объяли меня воды до души моей…» показана молодежная экстремистская группировка. Для подготовки к будущим боям подростки занимаются английским языком. Они читают на английском Достоевского.

«Прежде всего ему необходимо было подготовить тексты. У него в убежище были лишь две английские книги, которые он читал во время своей затворнической жизни: «Моби Дик » и Достоевский в английском переводе. Он выбрал проповедь старца Зосимы и написал ее за неимением доски на большом листе бумаги. Он выбрал из Достоевского именно эту главу, желая пробудить у подростков уважение к китам, как к animal. Кроме того, чтобы заранее отвратить их от насилия, которое они могли совершить над Дзином, он попытался воззвать к ним с помощью следующего отрывка. Это была часть текста, заранее отчеркнутая им
красным карандашом:
…Man, do not pride yourself on superiority to the animals: they are
without sin; and you, with your greatness, defile the earth by your
appearance on it, and leave the traces of your foulness after you — alas,
it is true of almost every one of us! Love children especially, for they too
are sinless, like the angels; they live to soften our hearts and as it were,
to guide us. Woe to him who offends a child!..
…Человек, не возносись над животными: они безгрешны, а ты со своим
величием гноишь землю своим появлением на ней и след свой гнойный оставляешь после себя — увы, почти всяк из нас! Деток любите особенно, ибо они тоже безгрешны, яко ангелы, и живут для умиления нашего, для очищения сердец наших и как некое указание нам. Горе оскорбившему младенца…»

В этом отрывке выражено в кратком виде идейное содержание романа. Главный герой совершил преступление — убийство ребенка. Главный герой уходит от общества, называя себя поверенным китов и деревьев, то есть отвращается от людей ради животных. Знаменательно, что это идейное ядро описано словами Достоевского, но на английском языке. О китах вторая книга, которую Исана взял в свое затворничество - «Моби Дик». Опять для выражения смысла своего бытия герой использует английский язык и американского автора.

Далее:

«Young man, be not forgetful of prayer. Every time you pray, if your
prayer is sincere, there will be new feeling and new meaning in it, which
will give you fresh courage, and you will understand that prayer is an
education.
Юноша, не забывай молитвы. Каждый раз в молитве твоей, если она
искренна, мелькнет новое чувство, а в нем новая мысль, которую ты прежде не знал и которая вновь ободрит тебя; и поймешь, что молитва есть воспитание.»

Подросткам понравился этот текст и многие выучили его наизусть. Некоторые слова они оставили без перевода, так как не смогли подобрать японский эквивалент. Свои боевые действия по подготовке к будущему восстанию они назвали prayer и считали, что этими тренировками способствуют своему education. В финальном противостоянии с полицией им пришлось выдерживаться осаду и слова «Young mеn be not forgetful of prayer» они сделали своими позывными, когда им удалось выйти в эфир.

Что мы тут видим? Что англоязычная западная культура является мерой всех культур. Все другие культуры воспринимаются только через эту призму. Как известно, Достоевский и Толстой были популярны в довоенной в Японии, и не просто популярны, а великий прозаик Акутагава Рюноскэ выражал свое восхищение ими и испытывал их влияние в своем творчестве. Японцу вообще-то нет нужды обращаться именно к английскому переводу, чтобы ознакомиться с Достоевским. Я полагаю, это сознательная полемика с существующей традицией, это отказ от старого способа взаимодействия культур и демонстрация новой роли американской культуры в мире.

Далее будет показано, что в этом мировоззрении западная культура является эталоном не только для японской истории и для всех других культур, но и образцом христианской культуры как таковой.

«Записки пинчраннера»

Еще одно произведение Оэ, название которого отсылает к американской спортивной игре. Как рассказывается в самом романе, бейсбол для послевоенного поколения был чем-то особенным. Те, кому в 1945-м было 10, вкладывали в бейсбол всю душу. Попасть в школьную команду, участвовать в соревнованиях было мечтой. Бейсбол был символом новой жизни, нового единства. Дети следующего поколения не увлечены бейсболом, и это воспринимается как потеря, как что-то достойное осуждения. Когда игрок бежит по полю, зрители кричат ему «ЛИ ЛИ», от английского слова «лидер, лидировать». Это крик «ЛИ ЛИ» звучит в душе главного героя в самые сложные моменты его истории, когда ему нужно принимать важное, определяющее решение. Таким образом, бейсбол и всё с ним связанное имеет в романе исключительно положительные коннотации.

Воспользуюсь комментариями Гривнина. Пинчраннер это игрок, у которого нет закрепленного места на поле, он бежит туда, где он нужен, помогает команде там, где команда не справляется. Другими словами, пинчраннер это помощник, спаситель. Роман называется «Записки Спасителя», что задает определенное восприятие для представителей христианской культуры.
В центре повествования Мори и отец Мори, испытавшие то, что отец Мори называет «превращение». Это событие мистического плана, которое воспринимается не как точечное чудо и локальная флуктуация, а как прообраз будущего спасения всей нашей планеты. Отец и сын, которые своим превращением спасут всё человечество.

В этом романе встречается единственная на весь корпус цитата из Евангелия, с характерным изменением:
Я лежал на полу, налипшая на ней давнишняя и свежая грязь пропиталась кровью, которая струилась из носа и ушей. Я лежал на мятых, перепачканных листовках, пахнувших типографской краской. Усугубляя жестокую физическую боль, меня мучило и нечто иное — страшное предчувствие. В ушах звучала строка из Библии, правда несколько измененная: «Прежде чем пропоет петух, ты трижды отречешься от себя, превратившегося». Причем «ты» относилось не ко мне, а к Мори. Мной овладел ужас — а вдруг Мори забыл о миссии, ради которой произошло наше превращение, переметнувшись в лагерь тех, кто называет его наш боец?!
Противостоящий Мори Могущественный Господин А. сравнивается с Гитлером, а Гитлер — с Антихристом. Могущественный Господин А. олицетворяет большую политику западного толка и в то же время его происхождение из архетипической японской Деревни показывает, что порожден он самой Японией, вышел из народа. Могущественный Господин А угнетает деревенских, они его боятся, это показывает, что в принципе тут возможен конфликт и отторжение этого явления самой Деревней, но в рассматриваемой книге этого не происходит, деревенские всё-таки его слушаются. Вот так традиционная Япония вместе с Западом порождает подобного героя, который стремится ввергнуть мир в ядерную катастрофу. Мори удается сорвать его планы ценой собственной жизни.

Как замечает комментатор, обращаясь к христианским образам, автор не вкладывал в них какой-то глубокий религиозный или мистический смысл, он просто выбрал понятную западному читателю форму, чтобы донести свою мысль, объяснить что хорошо и что плохо. Скорее всего это так и есть У меня создалось впечатление, что автор не уделял этой теме особого внимания. В его время было очевидно, что прогресс не остановить, успехи науки бесспорны, а религия — пережиток отсталого темного прошлого. Можно использовать эти образы как символы, чтобы очертить борьбу всего хорошего против всего плохого, и не более того. Язычество у Оэ получается куда живее и убедительней, оно такое полнокровное, мощное и жизнеспособное, что христианские абстракции совсем теряются и гаснут на этом фоне.

Итак, мы тут видим использованный ранее приём — описание христианства как части западной культуры, даже более узко, как части американской поп-культуры. Это всё что у автора есть по данной теме.

Автор у Оэ

Проблема высказанности какого-то смысла, описанности какой-то общности занимает важное место в творчестве Оэ. Явно этой темы автор не касается только в «Футболе 1860», но и этот роман можно поставить в один ряд с остальными.

В «Опоздавшей молодежи» говорится, что спящая деревня это спящий великан. В «Играх современников» уточняется, что этот великан — Разрушитель, основатель деревни-государства-микрокосма. Там же объясняется, что оживить убитого Разрушителя и пересказать мифы и предания нашего края — одно и то же действие. Интересно, что описывает общность, высказывает ее ценности всегда чужак. Возможно, это еще один способ показать, что старая традиционная Япония скомпрометировала себя и теперь должна молчать в новом мире, что сама Япония не может высказать свою истинную сущность — отсталость на фоне западного прогресса, тут нужен взгляд со стороны.

Текст «Опоздавшей молодежи» — это записки-мемуары главного героя. Он там главное действующее лицо, но всё же смотрит на события постфактум, несколько со стороны. Кроме того, он еще в детстве покинул деревню и всячески старается от деревни отгородиться, и внутренне и внешне. В «Футболе 1860» рассказчик тоже выходец из деревни, много лет проживший в Токио и уже совсем не деревенский человек по своим установкам и ценностям. От событий в деревне, которые разворачиваются у него на глазах, он подчеркнуто отстраняется. «Объяли меня воды до души моей…» углубляет эту тему: Союз свободных мореплавателей приглашает специалиста по словам со стороны. В «Записках пинчраннера» эта тема выходит на первый план — встреча отца Мори и его будущего писателя является завязкой действия, отец Мори подробно объясняет, зачем ему нужен писатель, который поведает миру о нем и его превращении. Сам писатель в событиях не участвует. В «Играх современников» эта тема одна из центральных. Рассказ ведется от имени человека, который должен записать мифы и предания нашего края, он сын чужаков в долине и много лет назад уехал оттуда, описывает он мифы и предания нашего края в Мексике, на другом краю света.

Во всех своих книгах Оэ очень далек от принципа «нет фактов, есть интерпретации». Факты там есть и полнокровная духовная реальность стоит за каждым событием, но для того, чтобы проявиться во всей полноте, ей нужно быть высказанной в слове, в тексте. Связь автора с текстом — главная проблема развития романа двадцатого века, и тут Оэ следует духу времени, но этот формальный момент у него иначе обоснован. Текст у Оэ это не изобретение автора и с ним невозможны игры в бисер, текст это всегда отражение какой-то реальности, часто суровой и жестокой, всегда живой и стремящейся к полноценному проявлению в мире. В «Играх современников» это чувствуется особенно сильно, там это целая космогония, работающая модель мироздания, и нельзя сказать, что это мироздание дружественно человеку.

Деревня-государство-микрокосм

Это основная тема романа Оэ «Игры современников». Я считаю этот роман лучшим у Оэ и одним из лучших, что мне приходилось читать, хотя идейное содержание этого романа мне полностью чуждо. Это самая лучшая из известных мне реализаций концепции социального номинализма.

Социальный номинализм предполагает, что сложный социальный организм не имеет никаких свойств, которые не выводились бы из свойств его частей. В частности, если государство состоит из деревень, то все свойства государства сводятся к свойствам деревни и деревенской жизни, потому описание государства как самостоятельной сущности избыточно и ненужно. Главное в жизни народа – это деревня.

Такой подход культивируют в последние годы на Украине и вообще в постсоветском пространстве. Эту технологию пытаются применить против России не только на её западных окраинах, Сибирь тому пример. Но в подавляющем большинстве случаев это делается очень неумело. Двадцатый век оставил от архетипической деревни одну этнографию, гибнущие формы, в которые уже невозможно вдохнуть живое содержание. Кокошник красив, но на свидание в кокошнике не пойдёшь. Мы слишком долго живём в Империи и слишком долго были впереди планеты всей в новые технологические времена, потому деревня для нас уже не может быть самодостаточной.

А для Оэ может. У него получилось. Это реальный живой организм, мощный, всеобъемлющий, самовоспроизводящийся. Деревня это живая модель мироздания, замкнутый микрокосм. Там и время течет по-своему. Использованный в «Футболе 1860» прием доведен до совершенства — рассмотрено множество вариантов одного сценария событий, показана его завершенность и целостность.

Оэ сам писал, что эта его книга — реакция на самоубийство Мисимы, который хотел возродить Великую Японскую империю, выступал с позиций всеимперской идеологии. Оэ решил создать идейную альтернативу всеимперской идеологии и мифологии и справился с задачей. Это та мифология, которая на макроуровне породила распад СССР на отдельные государства и в настоящее время плотно смыкается с нациестроительством западного толка, которое используется для уничтожения народного единства. В творчестве Оэ идеология выделения украинцев, казаков, поморов и сибиряков в отдельные нации получает мощную подпитку снизу, это живое движение навстречу, это момент, в котором сливаются западные и исконно языческие идеи.

Эта книга показывает, что язычество (в отличие от неоязычества) — не абстракция, не выдумка, не бессильное умствование ограниченного круга фанатов. Это реальность, с которой надо считаться и которой надо как-то противостоять.

Структура социального пространства деревни-государства-микрокосма и её место в пространстве мифического

В этой идеальной деревне есть анклав чужаков. Поначалу их было даже два — корейский посёлок и такадзёсцы, потомки коренных жителей долины. Сразу два мини-сообщества, принадлежность к которым вычеркивает из списка людей. В «Играх современников» автор видимо решил не распыляться, к тому же корейский посёлок указывал бы на реальную Корею, размыкал бы пространство, так что остались только так называемые «потомки больших обезьян», отгеноциденные жителями деревни, парии, соответствующие такадзёсцам из «Опоздавшей молодёжи». Если в первом романе герой пытается наладить контакт с изгоями и более того, именно они оказываются самыми человечными из всех жителей долины (такадзёсцы единственные кто сопротивляется оккупантам, когда остальные кричат «хелло», а кореец Кан — лучший и неизменный друг рассказчика), то в последнем романе этих мотивов нет совершенно. Итак, в архетипической деревне изгои присутствуют, менять их статус никто не собирается.

Деревня (она же государство, она же космос) часто описывается следующими метафорами: загробный мир, могила, земля мертвых, ад. Ад чаще всего. Ад ассоциируется с радостью и весельем, упоминается об эротизме ада (в этих двух романах и в «Футболе 1860» — сквозной мотив). Целый космос, модель мироздания, образец идейного костяка целого народа помещается в ад! Это совершенно особое мировидение, которое русскому читателю трудно вынести без эмоционального напряжения.
Похоже, в этот всеобъемлющий деревенский идеал входит инцест («Футбол 1860», «Игры современников»).

Таким образом, по основным мировоззренческим интуициям духовный мир, описанный Оэ, явно противоположен русскому духовному миру: замкнутая деревня вместо потенциально бесконечной империи; существование не-людей вместо христианского универсализма. Это буйное язычество очень хорошо уживается с западными ценностями. Западные идеи без существенных потерь включаются в идейный космос японской культуры. За счет чего это стало возможным?
Ответ в том, что Оэ нашел в японской культуре именно те основные идеи, которые являются базовыми в культуре западной: деление людей на людей и нелюдей и небольшая община как основа, на которой строятся более сложные социальные структуры. Первый пункт выводит нас на Невидимую Церковь, о важности которой в западной культуре я писала уже не раз. Второй пункт смыкается с западным индивидуализмом. Западные политические и социальные теории исходят из того, что первичен индивид, а уже из желаний и интересов атомизированного индивида вырастают все сложные социальные и политические системы. У Оэ первичен конечно не индивид, а замкнутая небольшая самодостаточная община, а такие общины и их равноправные федерации играют большую роль если не в американской реальности, то в американской политической мифологии.

@темы: Оэ, Япония

---

Два вида памяти

Еще с античных времен известна прославленная Цицероном образная память. Первым, кто практиковал ее, был знаменитый греческий поэт Симонид (первый абзац). Теортические основы и практические советы изложены в трактате "К Гереннию". Суть этой памяти заключается в том, что для запоминания чего-либо нужно вспомнить хорошо тебе известное место и поместить туда то, что ты хочешь запомнить. Место это должно быть комнатой, помещением, не очень большим, хорошо освещенным, таким, чтобы человек там не терялся. Если нужно запомнить несколько мыслей, нужно иметь в памяти несколько помещений, причем порядок следования по этим помещениям должен быть фиксированным. Ты раз и навсегда запоминаешь, в какую комнату идешь сначала, в какую потом. Таким образом порядок изложения речи сохранится - оратор просто прогуливается по этим комнатам и в каждой находит то, что там оставил. Запоминать идеи нужно в виде каких-то образов, требуется составить образ символичный, необычный и яркий. Например, если нужно говорить о скупости, пусть в соответствующей комнате сидит какой-нибудь Плюшкин со всеми отвратительными подробностями своего облика. Воинственность это Марс, гневливость - Ахиллес, любовь - Венера, и так далее. Образы могут быть не общепринятыми, а своими собственными, как человеку удобней запоминать, но всегда они должны быть выразительными и даже гротескными, с яркой деталью, которая бы удерживалась в памяти.

Искусство это развивалось двумя путями. Первый и основной вариант - хранить образы в реальных местах. Античные города в архитектурном отношении были прекрасны, и там всегда можно было найти соответствующий тихий уголок. Это мог быть храм, какой-то дом, что-нибудь, где есть много комнат. Нужно было уложить в памяти эти комнаты так, чтобы их порядок и их убранство зафиксировались там навсегда, это основа, на которой будет строиться память. Эти комнаты оратору придется заполнять разными образами снова и снова, в зависимости от того, какую речь он хочет сказать, что он хочет запомнить. Некоторые ораторы имели в памяти тысячи таких комнат, об одном рассказывают, что у него было сто тысяч таких мест.

Второй путь развития предполагал использовать вымышленные места. Первый вариант такой памяти известен был тоже в античности и там использовался зодиак. Основные требования выполняются - порядок фиксированный, можно связать нужные образы с образами созвездий. Этот вид памяти особенно бурно развивался в Возрождение, такая память использовалась многими ренессансными магами, а Бруно был наверно самым великим мастером памяти из всех.

В Средние века благодаря трудам Альберта Великого и Фомы Аквинского хорошая память становится этически окрашенной. Память признается частью добродетели. Хорошая память нужна, чтобы удержать в памяти пороки и добродетели и соответственно наказания и награды за них. Далее Йейтс высказывает замечательную догадку о том, что средневековые церкви специально строились как такие места памяти. Возможно, гротескные и странные фигуры готического искусства вызваны к жизни не тем, что тогдашние художники и скульпторы не умели изображать человека реалистически, а тем, что по учению о памяти образы должны быть странными, необычными, запоминающимися. Более того, если читать Божественную Комедию зная учение о памяти, невозможно отделаться от мысли, что Данте создал свою поэму в соответствии с правилами памяти - вымышленные места для добродетелей и пороков, расположенные в фиксированном порядке и заполненные яркими образами.

Еще в античности появилась и критика этого учения. Квинтиллиан писал, что такая система перенапрягает память, человек по сути запоминает в два раза больше, чем это действительно нужно. Повторение и размышление над темой - вот залог хорошей памяти. Этот трактат Квинтиллиана не был известен в Средние века, его издали только гуманисты в Возрожедние, когда образная память процветала и заполонила всё культурное пространство. В это время системы памяти были прочно связаны с герметизмом, каббалой и всякого рода магией. Вымышленные места, которые использовали тогдашние мастера памяти, отнюдь не ограничивались зодиаком, а охватывали множество разнообразных оккультных символов и идей. В рамках борьбы с этим мощным оккультным прорывом велась борьба и с образном памятью.

Новую системы памяти разработал протестант Пьер Раме. Он был убит в Варфоломеевскую ночь, что усилило интерес к его теории в протестантских странах. Суть этой методики сводилась к повторению и уяснению логических связей с помощью наводящих вопросов. Рамистская память была особенно популярна в Англии. Протестанты одновременно уничтожали нечестивые образы в церквях и нечестивые образы в памяти. У нас у всех сейчас рамистская память, старая система памяти практикуется самоучками безо всякой теоретической основы. Люди сами интуитивно находят некоторые правила и поражают окружающих своей памятью даже не подозревая, что это обломки старой и когда-то разработанной системы.

Вот на какие размышления натолкнул меня нехитрый детектив "Транс". Основная проблема фильма - память. Герой не может вспомнить, куда он спрятал картину, и обращается к гипнотизёрше. В трансе он идет по разным помещениям, разыскивая то, где стоит шкатулка, в которой лежит его воспоминание о картине. В общем, как я вижу, все эти психоаналитические заморочки с комнатами и образами в комнатах не сами по себе появились. Тут как никогда уместно сказать, что новое это хорошо забытое старое.

@темы: память, Йейтс, Транс

---

Лосев о Ренессансе

Идея, с которой он начинает свою книгу об эстетике Возрождения, для меня не новая, но очень странная. Я ее встречала ровно один раз, в дискуссии с illiquidum, и не стала на нее аргументированно возражать так как посчитала ее явно абсурдной. Однако оказывается это чуть ли не мейнстрим, во всяком случае, раньше она была популярна, то есть скорей всего с этой идеей и её влиянием ещё придётся столкнуться. Так что приношу свои извинения за запоздалый ответ и пишу его сегодня.

Идея это состоит в том, что Возрождение в Европе было частью общемирового процесса, что Возрождения были во всех культурах и во всех цивилизациях, в том числе в Европе несколько раз. Для обоснования этого положения автор неявно использует два определения Возрождения: Возрождение это интерес к своим корням и Возрождение это интерес к античной культуре.

Оба эти определения взяты из истории и идеологии европейского Ренессанса, даже само название свидетельствует об этом. Это верно, что оба они приложимы к разным культурам и к разным эпизодам в истории христианской культуры. Парадокс в том, что они не являются сущностными определяющими моментами европейского Возрождения.

Посмотрим внимательней. Начнем с христианской культуры. В средневековой Европе и Византии интерес к античности не пропадал никогда. Гаспаровв выделяет овидианское возрождение 11-го века, горацианское какого-то другого века, известно каролингское возрождение в 8-9-м веке, в Византии и того больше - там ничего не надо было возрождать, греческой культурой и так все жили, Анна Комнина цитирует Гомера и Платона, про Пселла я вообще молчу. Если отбросить идеологему про Темные века, становится очевидно, что церковь не убила античность, а сохранила ее, как писал ГКЧ. Как мы видим, интерес к античности не является уникальной чертой Ренессанса.

Теперь посмотрим на китайцев и прочий Восток, где Лосев тоже находит много Возрождения. Об античности в строгом смысле слова тут говорить не приходится: в Китае возрождали культуру династии Хань, а не Гомера и Фукидида. Китай возрождал своё собственное прошлое, как и все остальные цивилизации. Интерес к своим собственным корням и в самом деле совершенно естественное и общераспространенное явление: нельзя двигаться вперед, не опираясь на свое прошлое. Однако возврат к своим корням тоже не является характерной чертой Ренессанса.

Все наверно уже поняли, куда я клоню. Европа того времени была христианской цивилизацией. Возврат к корням в этом случае означал бы опору на Отцов Церкви и творчество в духе раннего христианского искусства, а отнюдь не поклонение в Фидию с Гермесом Трисмегистом. Уникальность Ренессанса состоит в том, что одна цивилизация возрождала не себя, а другую цивилизацию!

Лосев говорит, что многие важные черты интеллигенции восходят к Возрождению, когда она впервые сформировалась и получила большое значение. Совершенно верно. Я полагаю, все эти черты обусловлены тем, что с Возрождения интеллигенция играет в обществе ту роль, которая так ярко проявляется в наше время в России, то есть является проводником чуждых ценностей, идей другой культуры.

Вот почему я считаю, что Ренессанс это уникальное явление.

@темы: Возрождение, Лосев

---

Петр и параллели

Мучаю Башилова, много пролистываю, но кое-какие мысли по ходу запишу.

При всем своем антизападническом полемическом задоре в деятельности Петра автор находит только европейские и протестантские параллели, хотя в первую очередь напрашиваются ромейские. Об одной такой я когда-то писала. Еще одна - то, как Петр уничтожил православие. Замечу в скобках, что раз оно сохранилось до сих пор, то значит всё-таки не уничтожил. Все же приводимые автором цитаты из источников очень сильно напоминают иконоборческие волнения в 8-м веке и первая параллель, которую я бы провела - Константин Копроним. Царствовал много лет, блестящие военные победы, безумно популярен в армии, знаменит борьбой против монашества. Поддерживал иконоборческую ересь в первую очередь для того, чтобы ослабить позиции богатейшего монашества в стране. Порицается не столько за эту борьбу саму по себе, сколько за то, что вмешался в догматику, созвал иконоборческий собор. Петр ничего такого не делал, догматов не менял, сравнение в его пользу.

В общем, я бы в этом направлении смотрела.

@темы: Петр Первый, Башилов

---

Странная мысль

Федотов: "Я не пишу историю революции и не стану останавливаться на социальных основах классовой ненависти (ясно, что они восходят к неизжитому в России крепостному строю)."

Многие так думают, тем не менее. Крепостной строй по сути своей строй феодальный, это общее место, с которым согласны и западники. Классовая же борьба, ненависть и вообще осознание разделения на классы, равно как и экономическая основа для него появляется при капитализме, а не феодализме. В общем-то в такой осторожной обтекаемой форме это пожалуй и верно - ненависть это чувство, которое восходит к каким-то моментам в прошлом, тут не поспоришь. Но если перейти к теории, можно ли утверждать, что классовая борьба в России была следствием феодализма, а не капитализма? Явно нет.

@темы: Россия, Федотов

---

Здравая мысль

Федотов: "Есть взгляд, который делает большевизм самым последовательным выражением русской интеллигенции. Нет ничего более ошибочного. В большевизме, правда, доживает множество отдельных элементов русского радикального сознания,— что облегчает темному слою “работников просвещения” сотрудничество с ним. Но самая природа большевизма максимально противоположна русской интеллигенции: большевизм есть преодоление интеллигенции на путях революции."

В концепции автора интеллигенция это только и единственно проводники западного влияния, он дает именно такое определение. Другими словами, автор хочет сказать, что ошибочен взгляд на большевизм как на либеральное учение, что большевизм это преодоление западных идеалов "на путях революции". Автор не останавливается на этой мысли и не развивает ее дальше. Может быть этим объясняется тот факт, что Федотова посоветовал мне человек, который считает, что либеральным был не только большевизм, но и вся советская действительность вплоть до 1991-го года.

@темы: Россия, Федотов, большевизм

---

Федотов, финальное про интеллигенцию

Дочитав статью до конца, я увидела дату - 1927 г, Париж.

Это вообще не мое время, не мое место, не мой слой, я не люблю это всё - кружки, декаденты, тогдашние партии, футуристы всякие... Слишком много этого всего в современной культурной среде, чтобы можно было искренне очаровываться тем же самым, только сто лет назад. Поэтому один вопрос о мифологии тогдашней белой эмиграции.

"Но эта Россия, этот народ — как понять его? С одной стороны, революция, медленно, но верно просачивающаяся в самую толщу масс, привила ему (еще с 1905 г.) основы интеллигентской веры... С другой, едва почувствовав себя хозяином жизни, народ принялся яростно истреблять интеллигенцию, наплевал на свободу и демократию, которые были ему предложены, и успокоился только в новом, едва ли не тяжелейшем рабстве, которое в России и поныне слывет под презрительной кличкой “свободы”."

1927-й год, напоминаю. Ни строек большевизма, ни первых пятилеток, ни коллективизации еще нет. Тяжелейшее рабство это приключения Кисы Воробьянинова? Обеды литераторов в Грибоедове? Или традиционно всё, что когда-либо происходило и будет происходить в России, это тяжелейшее рабство?

@темы: Россия, Федотов

---

Новый индивидуализм

А в наше время - "хто не скаче той москаль" - какой это индивидуализм? (ц) - Это верно и на первый взгляд не похоже на икон стиля, Ницше, Паскаля и титанов Ренессанса. Однако общий важный момент существует и является определяющим.

Изначально индивидуализм в Европе был течением не за, а против, разрабатывался как инструмент в борьбе с коллективными идентичностями христианской Европы (даже не только католической, но еще и докатолической). Этот элемент сохранен до сих пор. Западная культура порождает всё новые идентичности, которые на первый взгляд очень далеко отошли от истоков, но на деле сохраняют этот важный определяющий момент.

Утверждение полноценной личности возможно только в рамках общества, утверждение любой личности,, даже сугубого индивидуалиста, возможно только в том или ином коллективе. Маугли единственный человек в лесу, но он ни капли не индивидуалист. Чтобы быть индивидуалистом, нужна какая-то общность. Чем лучше уничтожены старые живые общности, тем легче на их месте строить новые, не укорененные в каких-то глубинных бытийных слоях, но тем не менее реальные и агрессивные. Зомби в той культуре не зря сейчас так популярны - это бессознательное описание идущих процессов.

Возвращаясь к нашей теме, можно сказать, что сейчас, на данном этапе, носителями коллективных идентичностей докатолической Европы в мире являются только православные, то есть в основном русские. Противник гуманистического индивидуализма за последние 500 лет не изменился: они его убили в себе, теперь убивают вовне. Всё другое и всё то же самое.

@темы: Россия, индивидуализм, Европа

---

О невозможности нелюдей, или Толкинизация сознания

Автор Истинный Учитель Истины

-- Вы меня страшно разочаровали. -- сообщил Истинному Учителю Истины (то есть мне) коренастый молодой человек в пиджаке. -- Я токо понять не могу, как вы могли позволить себя так зазомбировать? 99% россиян зомбированы пропагандой своей бандитской верхушки. Бандитская армия доказала свою зомбическую сущность. Разговаривать с зомби невозможно и не о чем. Можно токо пожалеть, но нужно запастись осиновым колом...

Я со вздохом достал позолоченное чайное ситечко и загипнотизировал гостя, чтобы подумать. В последние дни мне пришлось принять множество больных, на разные лады и про разные народы выкрикивающих "Они доказали, что они не люди". Войны вообще порождают в телезрителях спящие в них споры бубонной толкинизации.

Об этой болезни стоит рассказать подробнее. Бубонная толкинизация -- по сути штамм расизма, перелицованный для нашего ленивого современника.

Классические расисты с их вагнеровско-киплинговскими замашками искренне обожали себя. Они превозносили жизненный подвиг своего экспансивного соплеменника, подымающий его, как существо героическое и богоподобное, над прочими гуманоидами земного шара. Человек-завоеватель, человек-покоритель и учёный был для них истинным суперменом. Живущие же охотой и собирательством тихие аборигены мира рассматривались как подножный корм цивилизации.

Но после двух мировых войн всё изменилось, и программным произведением нового расизма стала известная трилогия Дж.Р.Р.Толкина "Властелин колец".

Немногие исследователи обращали внимание на глубоко античеловеческую сущность этой книги, влияние которой на цивилизацию трудно переоценить. В отличие от традиционной моральной картины мира, полагающей добро и зло вопросом личной свободы всякого человека -- "Властелин колец" сделал добродетель и злодейство расовыми особенностями. Герои эпопеи сражаются со щитом и мечом не просто против врагов -- они сражаются против нелюдей.

В прежней европейской культуре всегда присутствовало понимание того, что наши враги -- тоже люди. Поэтому Гомер оплакивает как Патрокла, так и Гектора, а Илья Муромец сражается с богатырем-инородцем, не подозревая, что это его родной сын. И лишь двадцатое столетие научилось изображать врага зеленоватым, вонючим чешуйчатым созданием, достойным только геноцида.

В чем же основное отличие бубонной толкинизации от обычного расизма? Она не требует от инфицированных быть свурехчеловеками. Она противопоставляет не прекрасных юберманнов неким жалким унтерменшам, а обычных хоббитов этого мира в жилетках, с грешками, предрассудками и отличным аппетитом -- ордам неисправимых гоблинов. БТ внушает "маленьким людям": что бы они не делали -- они хороши уж потому, что остальные не люди вовсе.

Чем бы ни руководствовался писатель Толкин, семена его идей взошли в ужасающем количестве. Поэтому в 2000-х художественный фильм "Троя", следующий гомеровской человечности, проваливается в прокате, а человеконенавистнический "300", изображающий зомбированной нечистью уже целую историческую персидскую нацию -- становится хитом. БТ всячески внушает современным европейцам, что они -- маленькие хоббиты, которых защищают от зверств нелюдей только мудрые могучие покровители, вооруженные радарами и элементами ПРО. Враги не пьют чай, не ходят в кино и не едят мороженое: они сидят в засаде, жрут вёдрами спирт и время от времени воют на луну, ожидая крови.

Прошедшая пятидневная информационная война показала, насколько глубоко современный мир поражен БТ. Главной задачей ее агитаторов стала дегуманизация даже не вражеских воинов, а вражеских жертв. Толкинистская пропаганда убеждала народы, что трупы чужих мирных жителей сделаны из папье-маше, и при этом со странным аппетитом разыскивала, сваливала в кучу и фотографировала трупы "своих" маленьких людей.

...Проиграть в ТАКОЙ информационной войне -- почётное дело. Космос искренне гордится современной Россией, позволившей себе её проиграть. Космос радуется тому, что в России не послушались собственных толкинистов, не интернировали Демонских Грузинских Граждан и не громили Демонские Грузинские Рестораны. Это знак той самой силы, которая в правде.

ДОПОЛНЕНИЕ,

вызванное значительным количеством комментариев Читателей, содержащих одинаковые замечания:

1) Разумеется, Толкин не был первым в мире, кто придумал изображать врагов нечеловеками. Однако ни один из средневековых авторов, высказывавших подобные мысли, не оказал массированного влияния на современный нам квази-расизм, хоть сколько-нибудь сравнимого с влиянием Толкина.

2) Уверяя, что главным полем битвы в трилогии Толкина является душа, ряд Читателей забывает о том, что это душа очень ограниченного числа персонажей -- героев-людей и "маленьких людей". Уродливые же создания, пролейбленные в качестве "гоблинов", "орков" и примкнувших к ним "восточных жителей", возможности быть добрыми лишены изначально.

@темы: Толкин

---

Марксизм в России

Не только недостатки СССР отсутствовали при царе, но и преимущества тоже. Совершенная оппозиция. Борьба за поголовную образованность, просвещение масс- этого не было до революции. После революции неграмотность ликвидировали, но где доказательство того, что это свойство русских, а не свойство, скажем, марксистов? (ц)

Попробую ответить на этот вопрос. Марксизм родился в Западной Европе. Это теория,описывающая в европейскую реальность, закономерности, которые она находит, обусловлены европейским опытом, прогностическая сила этой теории тоже в первую очередь естественно должна проявиться в европейских событиях. Было бы странно, если бы люди, много лет изучавшие античность и Западную Европу, открыли бы особенности развития русской цивилизации. Отцы-основатели, насколько я помню, Россией если и интересовались, то знали ее очень плохо, во всяком случае гораздо хуже, чем историю своего региона. Это нормально и закономерно. Ненормально было бы наоборот - изучать Китай, а предсказать этапы развития Мексики например. То есть в принципе это возможно, в мире многое возможно, но по умолчанию предполагается другое, а такой вариант надо специально доказывать и обосновывать. В нашем случае и этого не произошло.


Применение марксистской теории к России сразу встретило множество трудностей, которые слишком хорошо известны, чтобы на них останавливаться. Тот факт, что социалистическая революция победила не в Европе, в изученном и естественном ареале этой теории, а в России, где этого не должно было случиться, о многом говорит. Я считаю, что в России марксистская теория применялась для того, чтобы описать иную, не-европейскую реальность. Отсюда натяжки, перекосы, несовпадения, совершенно естественные в такой ситуации. Попытки подогнать нашу реальность под теорию делались тогда и делаются до сих пор, но успеха не имеют, потому что проявиться для-всех могут только те идеи, которые уже есть в-себе. Другими словами, будет усвоена и будет работать только та теория, которая отвечает народным идеалам, которая верно описывает какие-то важные элементы культурного кода, общезначимые вещи. Коммуны и фаланги, феминизм и обобществление жен у нас не прижились, а всеобщая грамотность была реализована, следовательно, именно эта идея в русской культуре есть, а прочих нету.

Те, кто лучше разбирается в марксистской и социалистической теории, могут сделать сравнительный анализ, чтобы узнать, насколько в первоначальном марксизме были важны те идеи, которые были воплощены в России. Я "Капитал" давно читала, но насколько я помню странные идеи о семье, близкие современной ЮЮ, там были не менее, а даже более важны, чем всеобщая грамотность. Если на первый план при реалзиации выходит то, что было не самым главным в теории, а некоторые центральные моменты наоборот задвигаются в тень, это говорит о встречном очень сильном влиянии, в нашем случае русском.

В других странах, где нелегально распространялся марксизм, это не привело к революции со сменой формы собственности и к созданию сверхдержавы. Я помню о Кубе, но это всего лишь эпизод, один светлый момент во всей Латинской Америке, так что тут нельзя говорить о каких-то базовых закономерностях, это явное исключение. Везде, где побеждал марксизм, он побеждал под русским влиянием и с русской помощью. Нигде он не удержался сам по себе после падения России в 1991-м. Кроме Китая, совершенно верно. Но в Китае, как и в России, марксизм очень сильно отличается от своей первоначальной европейской версии. Нужно объяснить тот факт, что марксизм привел к появлению сверхдержав только там, где уже до него были мощные цивилизации. Марксизм может быть в лучшем случае катализатором, ускоряющим процессы, которые шли и без него.

Возвращаясь ко всеобщей грамотности в царской России. Её конечно же не было, но не было и никаких принципиальных барьеров для ее внедрения (кроме европейского влияния). В зоне католической колонизации проблема всеобщей грамотности не решена до сих пор, и причины тому лежат не в бедности соответствующих регионов, а в особенностях католической культуры.

@темы: Россия, марксизм

---

"Пятая печать"

Венгерский фильм о фашистской диктатуре. Обещанное важное замечание.

Фильм насыщен христианскими образами. Появляется Босх, не только его картина, но и видения по мотивам этой картины. В трактире Дюрица ставит перед своими друзьями выбор - быть безнаказанным господином или безответным страдающим рабом. В образе рабском, а не царском Христос явился в мир, и думаю, для католической Венгрии это прямое указание на характер выбора. В финальной сцене человек, которого нужно ударить, чтобы уйти из тюрьмы, тоже явлен в рабском образе, распят и окровавлен. Герои даже говорят полицаю: "Ты Сатана", то есть они осознают, что происходит, и понимают это правильно.

Однако несмотря на то, что христианская трактовка подсказывается и можно сказать даже навязывается зрителю, она неверна. То есть последний, финальный выбор, действительно такой, каким кажется, а вот первых, с рабом и господином - нет. Образный строй фильма нас подводит к мысли, что в образе раба показан настоящий христианин, и безответное приятие всякого страдания это истинно христианское поведение. Однако в свою дилемму Дюрица вводит еще один немаловажный момент: раб приемлет не только страдание, но и зло, которое несет господин, а это уже совсем другое дело. Раб счастлив своей жизнью, он утешается тем, что зато его руки чисты и он лично не причиняет насилия никому. Такое непротивление злу насилием это типичное толстовство, а не христианство.

Я хочу напомнить о воинственной риторике, которая была распространена в первые века христианства, когда Церковь еще была гонима. Мотивы битвы, брани, победа над Врагом являются центральными в то время. Христианин приемлет страдание, но не приемлет зла. Принимая страдания, он обретают наивысшую награду, которая возможна в этой и другой жизни, он победитель, а не жертва. И с этих позиций его отношение к жизни и описанной ситуации должно быть совсем иным. Тут нельзя говорить о том, что он утешается. Это все равно что о наших солдатах, которые входят в Берлин, сказать, что судьба их конечно ужасна, им не позавидуешь, но они могут утешаться тем, что совесть их чиста. Да они не утешаются, они торжествуют! Они победители, и как победители они смотрят на жизнь. Так же и Дюдю в описанной ситуации победитель. Потому он не может быть счастлив - но не может быть счастлив не из-за себя, а из-за Тимотеуса, господина. Как христианин может быть счастлив, если рядом с ним человек безвозвратно губит свою душу? Своим молчанием и пассивностью Дюдю поощряет зло в Тимотеусе, то есть проигрывает решающую битву, способствует торжеству Врага. Дюдю должен стараться всеми силами пробудить совесть в Тимотеусе, тогда это будет истинно христианское поведение. Если для этого нужно сопротивляться, надо сопротивляться, если лучше принять страдание, нужно его принять, но в любом случае нельзя молчать и самодовольно утешаться тем, что у меня-то всё в порядке. Недаром возвещение истины является одной из главных задач Церкви, и этой задачей нельзя пренебрегать.

Итак, несмотря на католический антураж, христианство в фильме сводится к толстовству, что нужно иметь в виду при просмотре.

@темы: кино, Пятая печать

---

Европейский образ правления

Я уже как-то писала, что нынешние майдановцы суть истинные европейцы и носители истинных европейских ценностей. Некоторые мои читали восприняли это как изящный парадокс, а напрасно. Второй месяц они у власти, и мы можем в ускоренном виде наблюдать рост и развитие европейской системы отношений: даже на такой малой территории, какой была Украина, пошел процесс сегрегации. В карикатурном виде, но совершенно ясно прорисовалась и метрополия, и колонии, роль которых отведена Донбассу; пошло деление на высшую и низшую расу, роль которой опять-таки должны играть мы; начинается даже небольшая колониальная война. Ничего другого Европа в Новое время не делала. Кто считает европейские ценности чем-то интересным, прекрасным и возвышающим их носителей, включите украинские новости и наслаждайтесь.

@темы: Европа, современность, Украина

---

Единая Европа

Возвращаясь к попыткам доказать, что ЕС это настоящая империя. ЕС едина политически всего несколько лет. Империя это или нет, можно будет увидеть лет через двести-триста, если ЕС сохранится в таком состоянии, что вряд ли возможно. Империя знает секрет объединения народов с разной культурой, а ЕС не может объединить даже свои части. Я не считаю, что нормальное состояние империи это несколько правительств на одной территории, много армий, ведущих между собой мировые войны, и отсутствие единого императора. Но это к слову. Вопрос был в другом: какая разница колониям, едина ЕС политически или раздроблена на несколько стран. Из стран, которые грабит Европа, эта разница видится пренебрежимо малой.

Я отвечу так. Поскольку Европа в своей истории была единой очень редко, очень мало и не полностью, раз в столетие на десять лет или и того меньше, то конечно за такое время процессы взаимодействия Европы с колониями поменяться не могли. Потому здесь правы те, кто говорит, что никакой разницы нет. Но на вопрос, поставленный в таком виде, не интересно отвечать, это слишком просто. Я предлагаю сформулировать его иначе: есть ли разницы, быть колонией Европы или частью настоящей Империи?

И вот тут разница будет огромной. Как я уже неоднократно писала, государственное образование, имеющее метрополию и колонии, где уровень жизни и принципы общественного устройства кардинально отличаются, империей не является. В империи есть имперский центр и остальные территории, равные по статусу. В империи нет и не может быть титульной нации, в имперский народ включаются все народности. Если использовать несовершенную терминологию колониальных государств, в настоящей империи вся территория является метрополией. И тут уже есть огромная разница для тех, кто присоединяется к существующей системе, потому что в одном случае они становятся колонией, а в другом - метрополией.

Современное положение дел на Украине и в Крыму наглядно иллюстрирует разницу.

@темы: Россия, Европа, современность, Империя, Украина

---

Наука против магии в 17-м веке

Приходилось слышать, что гений масштаба Ньютона мог подняться над предрассудками своего времени и в одиночку породить научное мировоззрение. Однако такие вещи возможны до некоторой степени. Один человек не может подняться над своих веком и вырваться из своего народа. Быть полностью свободным от идейных течений своего времени одному значит быть маргиналом, выброшенным из общества. Одному человеку невозможно создать духовный противовес целой культуре, масштабы несоизмеримы. Против культуры должна встать другая культура.

Такой вариант тоже рассматривается. Ньютон был не один, он был представителем истинных ученых, которые существовали наряду с магами-оккультистами даже в 16-м веке, не говоря уж о 17-м. Это было пусть пока малочисленное течение, которое в дальнейшем победило и стало господствующим.

Эта идея очень привлекательна (потому что именно так учили в школе, и именно это помнится как правильное), однако она не выдерживает столкновения с реальность. Вплоть до конца 17-го века маги и ученые являются не разными людьми, а одними и теми же. Это не два разных сообщества, а одно и то же. Они несколько разделяются в 17-м веке, но до полной маргинализации магии и оккультизма еще очень далеко. Я не читала ничего столь же хорошего, как книги Йейтс, о 18-м веке, но насколько я помню, там тоже всё было отнюдь не так сухо и позитивистски как хотелось бы. А для обсуждаемого периода фигура Кеплера является символической - великий астроном и великий астролог в одном лице, и ни он сам, ни окружающие не видят здесь противоречия.

(с)

@темы: Европа, наука, Кеплер, магия

---

Полная смена духовного климата, продолжение

Если не настаивать на необходимости православного мировоззрения, а ослабить тезис: в 16-м веке были маги, которые не могли создать науку, а в 17-м веке были ученые, которые смогли это сделать. Мировоззрение резко и кардинально поменялось не на православное, а на какое-то другое, "научное".

На это можно ответить, что такие перемены не происходят за два-три десятилетия. Декарт родился еще при жизни Бруно, маг-доминиканец Кампанелла много лет был его современником. Розенкрейцерство, так сильно повлиявшее на многих тогдашних интеллектуалов, пропитано ренессансной магией. Именно Джон Ди, чья философия стояла за этим движением, добавил в список необходимых для познания природы наук алхимию, которой увлекался не только Кампанелла и Кеплер (Кеплера считают уже ученым, а не магом), но и великий Ньютон. Кроме того, розенкрейцерские идеи повлияли на Френсиса Бэкона и Яна-Амоса Коменского, Каждый из этого перечня - не просто имя, это основоположники и идейные отцы, за каждым - целая новая отрасль, новая сфера деятельности, которая коренным образом изменила мир. Европа того времени, в которой жили эти люди и в которой сформировались их взгляды, отнюдь не была научной,

Подводя итог: поворот от всякого рода магии, описанный здесь, происходил как раз в 17-м веке. Однако у этого идейного движения было слишком мало времени, чтобы к рождению Ньютона (не говоря уже о Декарте) полностью поменять господствующее мировоззрение и утвердить как базовое какое-то иное, научное.

(с)

@темы: наука, европа-токио, магия

---

Первый вариант: полная смена духовного климата

В дискуссиях о происхождении научного метода в наших интернетах последнее время становится популярной идея о том, что мировоззрение, которое породило современный научный метод, это православие, а основателем научного метода называется император Юстиниан. Я люблю Юстиниана и всегда рада, когда его хвалят, однако эта концепция не решает множества вопросов.

Первый: почему научно-техническая революция произошла не в Ромейской империи 6-го века, а в расколотой реформистской Европе 17-го века? Если науку может породить только православное мировоззрение, мы должны доказать, что европейский 17-й век с его Реформацией и Контреофрмацией был носителем того же православного взгляда на мир, что и юстинианова империя. Это очевидный абсурд, на котором даже не стоит останавливаться.

Это возражение пытаются обойти заявлением, что науки не сводятся к естественным, а бывают еще и гуманитарными, ну а гуманитарное знание у ромеев всегда было на высоте. Однако прогресс и прорыв в Европе связывается вовсе не с гуманитарным знанием, это был научно-технический прогресс, и естественные науки, в первую очередь математика и физика, сыграли тут решающую роль. Если эти науки могут развиваться только в православной среде, дифференциальное исчисление должны были открыть в Константинополе за тысячу лет до Ньютона, а религиозно расколотая Европа не смогла бы обеспечить такой мощный прорыв мирового масштаба в этой сфере через шесть веков после отделения от православной цивилизации.

Одним словом, я не вижу никаких предпосылок для формирования православного мировоззрения в Европе именно во времена Ньютона. Духовный климат тогда был совершенно иным, и не так отличался от Длинного Шестнадцатого Века, как некоторым хотелось бы считать.

(с)

@темы: Европа, наука, Возрождение, магия

---

Общее замечание о происхождении науки

Как известно, научные открытия и технические изобретения делались в разное время у разных народов в разных культурах. Множество вещей и идей было открыто не один раз. В каждом случае были свои причины и свои духовные корни для этого. Способы познания природы и соответствующие им идеи и решения зависят от культуры, в которой они живут. Зодиак у нас тот же, что и у древних вавилонян, однако кто возьмется доказать, что мы вкладываем тот же смысл в эти знаки? Когда Пифагор доказал свою теорему, он принес в жертву быка. Если я выступаю против жертвоприношений, это не значит, что я отвергаю геометрию как таковую. И если я не верю в Сераписа, которому поклонялся Герон Александрийский, это не значит, что я проклинаю и отвергаю все пароходы в принципе и требую вернуться древлянам на деревья, а полянам в поля и развалить империю. Нет. Я пытаюсь найти те духовные корни, которые делают возможным существование науки в каждом случае.

Наука это инструмент. Этот инструмент может оказаться в разных руках. Впервые каким-то чудом он попал в руки магов-герметистов-каббалистов. Может ли его использовать кто-то другой, не маг? История советской науки двадцатого века показывает, что это возможно, и это, судя по всему, единственный случай в Новое время. Русские духовные основания научного мышления не могут быть теми же, что и у европейцев 17-го века в силу разницы культур, тут даже не надо вникать в детали, чтобы прийти к такому выводу. В чем различие и что играет решающую роль в обоих случаях, это вопрос. Я не вижу в постановке этого вопроса ни неумеренного восхваления ренессансных магов, ни принижения науки.

(с)

@темы: наука, Возрождение, магия

---

Происхождение науки

Историческое исследование о духовных корнях европейской науки может вызвать у некоторых резкое неприятие. Да. Длинный Шестнадцатый Век был веком магии, каббалы и герметизма, временем, когда мракобесие выплеснулось через край и захватило всю бывшую католическую цивилизацию. Это был отвратительный и кровавый век с ужасающим духовным климатом. Некоторое представление об этом климате можно получить и в наше время. Те идеи, которые используются сейчас для уничтожения коллективных идентичностей христианского общества, впервые в полной силе проявились в Возрождение. Я не берусь судить, когда было легче с сосуществовать и бороться с этими идейными комплексами, когда они были на взлете и порождали Микеланджело или сейчас, когда они развиты логически до полного абсурда и все проявления их отвратительны. Как бы то ни было, та позиция, о которой говорю сейчас, включает в себя вышеприведенную характеристику Длинного Шестнадцатого века.

Тем удивительней в таком случае заявления о том, что на создателей современной науки (Декарт и Ньютон, середина 17-го века максимум) этот духовный климат никак не повлиял. Тут я затрудняюсь решить, как нужно это понимать. Один вариант может быть таким: этот духовный климат был полностью изжит за 30-40 лет, родилась современная европейская наука, а потом наступила реакция, которая привела к нынешнему удручающему состоянию европейской культуры, с ювенальной юстицией, промыванием мозгов и шизофренической толерантностью. Сколько времени длился этот светлый промежуток тоже непонятно. Второй вариант: светлого промежутка в европейском упадке не было, но Декарт и Ньютон силой своей мысли и личности поднялись над общим ужасным духом эпохи и создали современную науку. Еще можно было бы сказать, что два течения в духовной жизни Европы Нового времени, назовем их магическим и научным, существовали параллельно, не смешиваясь, Ньютон принадлежал к одному из них, а Бруно к другому.

У меня есть что возразить на каждое из этих решений, но начну я пожалуй с общего замечания.

(с)

@темы: наука, Возрождение, магия

---

"Разгром"

Когда у нас шла речь об ОЭ (тут хотя бы), была высказана мысль, что коллектив и эволюцию коллектива может показать только соцреализм, другие жанры такой задачи не ставили и поставить не могли. "Разгром" Фадеева подтверждает эту мысль. Он очень отличается от многих книг, что я читала до сих пор, и отличается именно развитием этой темы. Если кто знает вне этого жанра что-то похожее, подскажите в комментариях.

Толстой конечно повлиял на автора, это заметно, Толстого не надо указывать. Однако у Толстого вопрос взаимоотношения лидера и коллектива почти не разработан. Он совершенно правильно указывает, что один человек своим личным влиянием не в состоянии сдвинуть с места несколько тысяч или миллионов человек, но на этом и останавливается. Сила, которая движет коллектив, Толстому представляется бессмысленным хаосом, игрой случайных стремлений, целей и воль, в результате которых складывается какая-то совершенно непредсказуемая равнодействующая. Толстой не может ответить в рамках своей теории, почему в Европе эта непредсказуемая равнодействующая каждые сто лет ведет армии на Москву.

Природа этих сил не ясна Толстому, не ясна и его героям. Наполеон использует взаимосвязи лидера с коллективом интуитивно, он сам не знает, как и почему это работает. Ну Наполеон-то ладно, его дело было воевать, а не рефлексировать. Толстой тут остается в русле европейской мысли, ведь даже Гюго, в лице которого Франция осмысляет свою историю, пишет, что если бы возле какой-то фермы под Ватерлоо не было некоей канавы, история Европы пошла бы по-другому. Как мы видим, и европейские интеллектуалы в этих вопросах немного нам дают.

Фадеев же подходит к описанию указанного взаимодействия на совсем другом уровне. Главный герой, руководитель партизанского отряда Левинсон, знает, как работают эти силы, и использует их сознательно.

"Левинсон глубоко верил в то, что движет этими людьми не только чувство самосохранения, но и другой, не менее важный инстинкт, скрытый от поверхностного глаза, не осознанный даже большинством из них, по которому все, что приходится им переносить, даже смерть, оправдано своей конечной целью и без которого никто из них не пошел бы добровольно умирать в улахинской тайге. Но он знал также, что этот глубокий инстинкт живет в людях под спудом бесконечно маленьких, каждодневных, насущных потребностей и забот о своей -- такой же маленькой, но живой -- личности, потому что каждый человек хочет есть и спать, потому что каждый человек слаб. Обремененные
повседневной мелочной суетой, чувствуя свою слабость, люди как бы передоверили самую важную свою заботу более сильным, вроде Левинсона, Бакланова, Дубова, обязав их думать о ней больше, чем о том, что им тоже нужно есть и спать, поручив им напоминать об этом остальным.
Левинсон теперь всегда был на людях -- водил их в бой самолично, ел с ними из одного котелка, не спал ночей, проверяя караулы, и был почти единственным человеком, который еще не разучился смеяться. Даже когда разговаривал с людьми о самых обыденных вещах, в каждом его слове слышалось: "Смотрите, я тоже страдаю вместе с вами -- меня тоже могут завтра убить или я сдохну с голоду, но я по-прежнему бодр и настойчив, потому что все это не так уж важно...""

Мечик очень актуальный персонаж, особенно последние двадцать лет. Городской интеллигентный мальчик, который упивается собой, не понимает, что делается вокруг, и из всей жизни отряда вынес только то, что эти люди озабочены только тем, как набить себе брюхо, и с таким же рвением служили бы и Колчаку. До того узнаваемо, я даже благодарна автору, что он не привел слова Левинсона, какими тот опровергает этот интеллектуальный шедевр.

И связка колчаки-японцы. Я говорила раньше и повторю еще раз - гражданская война была освобождением русских земель от иноземцев. Некоторые считают, что захватив власть японскими штыками белогвардейцы смогли бы выгнать японцев и наступило бы благорастворение воздухов. Это всё равно что в нынешней ситуации думать, будто единственный, кто спасет Украину от НАТО, это Яценюк и Турчинов. Смотрите, всё наглядно, всё прямо перед глазами.